Взяли ордер в Совете. Надо было посмотреть помещение. У Васи тот день был посвободнее. И он отправился вместе с Надеждой Смолиной, женой Ивана Смолина, путиловца, того самого, что был начальником красногвардейской охраны Шестого партийного съезда. Теперь он управлял продовольственными делами в районе.
Дверь открыла молодая женщина в халате из тяжелого шелка.
— Здравствуйте, гражданка. Познакомимся, — сказал ей Вася, протягивая ордер. — Мы тут жить будем, квартира ведь у вас большая, а народа, кажется, нет.
Женщина повертела ордер в руках. Кожа на ее лице как-то натянулась, черты словно окаменели. Она молчала, враждебно разглядывая пришельцев.
Вася достал из кармана плитку шоколада — свой сахарный паек, разломил и протянул женщине половину:
— Пожалуйста. Для доброго знакомства.
— Мерси. Я сладкого не люблю.
Они пошли по комнатам. Комнат было много. Как тут жила эта женщина одна? Муж ее, наверно, сбежал к белым, а может быть, за границу? Мебели почти не было. Должно быть, хозяйка ликвидировала ее, понимая, что скоро появятся новые жильцы. Лишь в одной комнате стояло вместительное сооружение, очевидно, для одежды.
— Удобный комод, — заметила Надя.
— Это, к вашему сведению, называется не комодом, а ши-фонь-е-ром, — насмешливо разделяя слоги, процедила женщина.
И Надя, большая, сильная, русоволосая красавица, чей бойкий нрав хорошо знали на заводе Сименса-Шуккерта, вдруг залилась краской. Было обидно, что она в чем-то сплоховала перед этой буржуйкой.
— Ничего, Надя, — спокойно сказала Вася. — Правильно называть всякие вещи мы научимся. Потруднее дела есть, и то не робеем.
Он снова достал из кармана шоколад, протянул его Смолиной:
— Ешь. Может, что и не какой-нибудь там особенный Бликен-Робинсон, да ты ведь не бывшая барыня, не побрезгуешь.
Даме в халате он больше шоколада не предлагал. Отношения определились.
Через несколько дней Вася и Маруся переехали на новую квартиру. Вернее сказать, перешли. Пожитков у них было немного, брать подводу не пришлось.
В квартире были все друзья, дама куда-то исчезла, но Маруся трудно привыкала и к Васиным друзьям. Откуда она была? Надя Смолина быстро определила: не фабричная. Выросла она где-то в Литве и в Питер попала с потоком беженцев, которых гнала война.
В книге актов гражданского состояния о ней записано: «Курочко Мария Иосифовна, гр. Виленской губ., Свенцянского уезда, деревни Дуботравка. Служащая в Детском Селе. 19 лет».
Запись эта сделана 6 мая 1919 года, когда Вася и Мария зарегистрировали свой брак. Раньше Маруся работала в комендатуре возле Нарвских ворот машинисткой. Вася бывал в комендатуре часто. Может быть, они познакомились там?