. И как муха была уверена в себе, так и мы считаем себя хозяевами и действующей силой нашей жизни, хотя жизнь происходит независимо от наших планов, а мы гораздо более автоматизированы, чем думаем. Дао — это
не Я. Это жизнь. Или сердце жизни, суть жизни.
Но как говорят, мир происходит из Дао, который делится на Инь и Ян, из которых происходят тысячи вещей, и мир идет к Дао и никогда от него не отделяется, и в нашем современном мире начинает развиваться понятие буддистского состояния, мир заряжается энергией пробуждения, рассматривающей возможность того, что основной реальностью является сознание. Потому что даже в физике наблюдаемый феномен неотделим от наблюдателя, а в отсутствие наблюдателя реальность оборачивается великой загадкой. Состояние объекта микромира описывает волновая функция, которая связана с вероятностью его обнаружения и не относится к объектам материальной среды. Вот почему многие ученые заинтересовались медитацией и познакомились через неё с буддизмом. К человеку, входящему в буддистскую культуру, со временем приходит убеждение, что буддистское отношение к жизни является наивысшей целью. И это могло бы постепенно стереть фанатичный варварский дух, которым пропитана наука, являющийся пережитком прошлой патриархальной культуры.
Такое влияние имело бы последствия для культуры, а не только для жизни ученых (чей разум мог бы обогатиться интересом не только к знаниям, но и к мудрости). Потому что наша культура по-прежнему разделена на два лагеря, и нас воспитывают, заставляя выбирать, как в детстве, кого мы больше любим — папу или маму, разум или интуицию, рационализм или экспериментализм…
В психологии процветает экспериментализм: великие психологические открытия имеют эти корни: скажем, открытия Фрейда родились «на кушетке», а не усилиями абстрактной мысли.
В таких сферах, как эта, начинают доверять опыту и интуиции, и мы были бы более полноценными человеческими существами, если бы достигли всего достоинства нашей природы, не делая выбор между интуицией и наукой, то есть между левым и правым полушарием мозга, и не соглашаясь стать заложниками уже устаревшей и обедняющей нас дихотомии.
Поэтому было бы лучше, если бы образование снова заинтересовалось гуманитарными предметами и таким образом начало развивать интуитивные навыки, которые лежат в основе постижения мудрости: так, например, раздвижение рамок свободы привело бы к росту сострадания, а больший интерес к самопознанию — к возрастанию любви.