Марсель резко повернулась к мужу спиной, подошла к окну, и плечи ее вновь затряслись от плача.
— Мне очень жаль, что я привел тебя в такое состояние. Если можешь, прости меня за то, что я сделал, — беспомощно сказал Майкл.
Марсель резко обернулась к нему.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — пронзительно закричала она. — Убирайся!
— А что ты сказала детям? Как они отреагируют на то, что их отца вдруг не станет с ними?
— А почему ты не подумал об этом? — Марсель подскочила к Майклу и залепила ему хорошую пощечину, вновь подняв в воздухе мучное облако. Майклу пришлось защищаться, чтобы удержать Марсель от новых ударов.
— Прекрати, мать твою, — закричал он.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Это дети! Дженис забирает их по пятницам. — Марсель, тяжело дыша, отступила от мужа. Она вытерла рот тыльной стороной руки и убрала со лба непослушную прядь волос.
Майкл медленно направился к входной двери. Через непрозрачное стекло он мог различить темные головки детей и возвышавшийся за ними силуэт Дженис.
— Привет, — крикнула она через дверь. — У вас там все в порядке?
Майкл открыл дверь и впустил Джонатана и Дейзи. Дети казались бледными.
— Да, спасибо, Дженис. Желаю приятно провести выходные.
Он запер дверь.
— Привет, ребята! Ну, как дела сегодня?
Голос Майкла был таким же фальшивым, как красный нос клоуна в цирке.
— Где мама? — серьезно спросил Джонатан.
В кухне мальчик и девочка остановились по обе стороны Марсель. Дрожащими руками она обняла их за плечи.
— Папа хочет что-то сказать вам, — объявила она.
— Марсель, — предостерегающе произнес Майкл. — Не надо при детях.
— А почему? Почему нет? Теперь тебе стыдно? А тебе не кажется, что дети имеют полное право знать, что вытворяет их отец.
Дети переводили округлившиеся глаза с матери на отца и обратно.
— Все о'кэй, — сказал Джонатан, борясь с желанием заплакать.
— Ну почему всегда вот так, — не выдержав, разразилась слезами Дейзи.
Джонатан не выдал своих чувств, но голос девочки звучал обвиняюще.
«Интересно, они всегда так реагировали на наши ссоры?» — подумал Майкл. Он и не предполагал, что их с Марсель несогласие таким образом отражается на детях, так глубоко затрагивает их. Сейчас его мучило ощущение собственного бессилия, полной невозможности хоть как-то утешить Джонатана и Дейзи.
— Подойдите сюда, — попросил он, раскрывая руки для объятий. Но дети остались стоять рядом с матерью. Майкл ненавидел сейчас Марсель, которая искусственно проводила черту между ним и его детьми, но он тут же вспомнил, что вполне заслуживает упрека в том, что черту эту провел, и уже давно, он сам. Тем не менее, было такое ощущение, что Джонатан и Дейзи всегда принадлежали прежде всего Марсель, и уж только потом — ему. И такой порядок завела в доме Марсель.