Она не собиралась оставаться на вечернюю молитву, но, просидев несколько минут, не заметила, что впереди нее занимают места несколько человек. Заиграл орган, и хористки и священники начали занимать свои места. Зазвучало мелодичное сопрано солиста.
И только тогда Нина заметила мужчину, преклонившего колени недалеко от ее места. Он поднялся и сел, вслушиваясь в пение хористов. Это был Гордон Рэнсом. Он был в деловом костюме, на соседнем сидении стоял его дипломат.
Нина сидела, вставала и преклоняла колени вместе с остальными молящимися. Окруженная стенами собора, она чувствовала себя сейчас безмятежно счастливой, как это уже было с ней однажды в самом начале их отношений с Гордоном.
Служба закончилась, и органист заиграл что-то произвольное. Гордон встал со своего места, подошел и сел рядом с Ниной. Только сейчас она поняла, что они давно уже одни в соборе.
— Я видел, как ты вошла, — сказал Гордон. — Ты выглядела грустной.
Гордон не сказал, что рыжие волосы Нины напоминали кровавое пятно вокруг бледного лица, и что ему тут же захотелось подойти к ней.
Нина улыбнулась.
— Нет, мне не было грустно. Просто, наверное, задумалась. Я и не знала, что ты ходишь к вечерне.
— Я был на заседании Совета. — Рука Гордона лежала на дипломате. — А потом понял, что подошло уже время вечерни. Хотел поблагодарить небеса.
— За что?
— А ты не слышала? Уильям Фрост пришел в сознание. Уже несколько дней назад появились признаки улучшения, а сегодня утром он открыл наконец глаза. Дженис была с ним. Он пожелал ей доброго утра и спросил, где Эндрю.
По-прежнему звучал орган. Нина вспомнила рождественскую пьесу и маленького Уильяма с чертами Эндрю и выражением лица Дженис, поющего в хоре. Хорал, запах Рождества, здание капитула — все это напомнило ей тогда собственное детство. И тут же перед мысленным взором Нины встала Вики, державшая белый сверток с ребенком.
Она непроизвольно потянулась к руке Гордона. Тот взял ее холодную кисть и сжал между своими ладонями.
— Как это прекрасно, — сказала Нина. — Просто замечательно. Это значит, что теперь он пойдет на поправку?
— Эндрю не мог со мной долго разговаривать, поэтому я не совсем в курсе дела. Но думаю, теперь его шансы возросли.
Нина кивнула. Ей было легко на сердце, руки Гордона приятно грели кожу ладони.
— Я так рада за них! Это лучшая новость, которую мне сообщили за последнее время!
Нина вспомнила, что Гордон молился. Ей тоже захотелось опуститься на колени и вознести к небесам свою неуклюжую, косноязычную благодарность за Уильяма и за решение собственных проблем, которое пришло к ней вдруг неожиданно, и теперь ей даже странно было подумать о том, что еще недавно они казались ей неразрешимыми.