– А что же по вашему? Наш солдат сейчас не понимает, за что он воюет?
– А по вашему понимает? – Вопросом на опрос ответил Петр.
– Но послушайте, – раскраснелся Медлявский – я же сам видел перед отправкой на фронт. Такой патриотический подьем! У всех на устах было обращение государя-императора. Иллюстрированные журналы о ходе боевых действий расхватывали буквально друг у друга из рук.
– Знаете, что, давайте мы с вами сейчас, чтобы попусту не спорить, проведем простейший эксперимент. – Предложил Петр. – Вон сидят двое ваших орлов. – Он указал, на тихонько говоривших о своем солдат. – Не затруднитесь подозвать сюда одного. Ну вот хотя бы, этого, рябого, чернявого. Уж больно у него лицо типажное. Экий кержачок.
– Зачем это, позвольте?
– Увидите. Хочу у него кое-что спросить. Заодно и вам показать.
– М-м, извольте. – Подпоручик повернулся к своим солдатам. – Эй, как тебя… Аверьянов, братец! Поди-ка сюда!
Солдат резво вскочил, прихватив за приклад висящую на спине на ремне винтовку, оправил шинель, и резво небольшими шажками подбежал к подпорутчику. Резко остановился, так что взметнулись полы серой шинели. Остановился по стойке смирно, глядя живыми с хитринкой глазами, гаркнул:
– Слушаю, вашбродие!
– Вот тут, братец, господин штабс-капитан в у тебя кое-что спросить хочет, – пояснил подпорутчик солдату.
– Слушаю! – Солдат переориентировался на Петра.
– Как зовут солдат? – Спросил Петр.
– Аверьянов Федот!
– Молодец. – Кивнул Петр. – А скажи-ка мне, Федот. За что мы здесь воюем?
Солдат внутренне запнулся, на этот случай ответа по уставу у него заготовлено не было.
– Как понять вас… Ваше благородие?
– Так и понимай. Я же русским языком тебе вопрос задаю – за что мы здесь воюем?
Солдат на секунду озадаченно пожевал губу.
– За Веру! Царя! И Отечество! – Наконец гаркнул он.
– Ага, отлично… Исчерпывающе… – Одобрительно кивнул Петр. – Извини Аверьянов, я неправильно задал вопрос. За что воюем, понятно. А из-за чего?
– Из-за чего?
– Ну да. Из-за чего мы здесь воюем. По какой причине, Аверьянов?
– Так это… Вашбродь… – Солдат замялся, оглянулся на подпоручика, ищя поддержки; не нашел, и наконец закусив губу сказал. – Воюем мы здесь, стало быть… из-за принципа.
– Ого! – Удивился Петр. Этого он и правда не ожидал – И какого же принципа?
Солдат чуть наклонил голову, что придало ему какое-то особо сосредоточенное выражение.
– Это… Значит… Вашебродие, такого принципа… Который экс-герцога с женой экс-герцогиней… значит, из револьвера пострелял. А потом, значит, австрияки стали обижать сербов. А мы стало быть, пошли войной на того принципа. Я и слышал, как господа офицеры говорили – пойти на принцип. Видимо крепко этот самый принцип нашему царю-то насолил… – Выдав эту мысль, Аверьянов выжидательно замер.