Марту, — сказал Йейн. — Сейчас она, наверное, нежится на каком-нибудь пляже. Бог свидетель, ей давно пора было поплескаться в море и хоть немного загореть.
— Но…
— Забудь о Марте. У меня есть кое-что для тебя. Кое-что, чем ты можешь заняться, пока у нас не появится шанс вернуться в Рим. Это находится здесь, в квартире, но ты должна сама найти это.
Хейвен разжала губы, готовясь возразить, но промолчала. Йейн так добросердечно улыбался, что у нее не хватило пороха спорить с ним. Она никогда не встречала такого великолепного актера.
— Где-то в этой квартире? — пробормотала она. — Подсказать не хочешь?
— Оглянись по сторонам, — сказал Йейн. — Как только увидишь, сразу все поймешь.
Хейвен прошла по десятку мрачноватых комнат, где стояла мебель, обтянутая кожей, где висели картины с изображениями обнаженных женщин, где стены были украшены головами зверей. Плотные шторы закрывали солнечный свет. В воздухе до сих пор пахло сигарным дымом. В кабинете Джерома Морроу, где стены были забраны дубовыми панелями, Хейвен увидела несколько черно-белых фотографий в рамках. На каждом из этих снимков Йейн был запечатлен в разном возрасте, и похоже, всякий раз его снимали в те моменты, когда он не видел фотографа. Йейн читает «Фауста» — толстый том в кожаном переплете. Йейн перед тем, как нырнуть с берега в горное озеро. Йейн, грустно глядящий в окно, а за окном — дождь. Но, похоже, к подростковому возрасту Йейна фотографировать перестали. Словно мальчик, запечатленный на этих снимках, внезапно умер.
Неподалеку от кабинета оказалась спальня, которая, по всей видимости, принадлежала Йейну в детстве. В спальне осталось совсем немного вещей. Похоже, их отсюда постепенно выносили. На синих обоях светлело несколько прямоугольников — в тех местах, где раньше висели картины. Между книгами на полках стеллажей зияли просветы. Даже ящики из письменного стола были вынуты. Любые подсказки, какие могла бы найти Хейвен, были старательно удалены.
В дальнем конце коридора Хейвен обнаружила дверь, ведущую в более просторную спальню. Шторы были открыты. За окнами открывалась панорама города. Ярко светило солнце, и Хейвен сразу увидела, что в комнате недавно прибирали и вытирали пыль. Кровать была застелена чистым бельем, и даже краска пахла свежо. На полке рядом со шкафом лежал ее чемодан. На спинке стула висел портфель Йейна. На столе лежал его мобильный телефон.
На миг замерев, Хейвен схватила мобильник. Наконец она получила доступ к ответам, которым можно было доверять. Она прислушалась — не звучат ли шаги в коридоре. Йейн был где-то далеко. Хейвен нажала клавишу, и телефон ожил. В нижнем правом углу дисплея расположилась знакомая иконка. Затаив дыхание, будто она была расхитительницей гробниц, открывающей дверь подземного склепа, Хейвен щелкнула по вращающейся серебристой змейке. Логотип увеличился на весь экран. Как только змея перестала вращаться, на дисплее появился перечень из восьми опций: