Радостно вздрогнул, сообразив в чём новизна: пустое раньше Заречье жило муравьиной суетой. От самого моста и до Касьянова луга пестрели бабьи сарафаны и мужские рубахи, несколько телег вытянулось вдоль будущей улицы, а с краю, неподалёку от лесопилки, синими хлопьями дыма поплёвывал гусеничный трактор. Зашевелилась Черемша, тронулась Кержацкая Падь! Вахрамеев представил прямую будущую улицу и подумал, что она развернётся в строгом створе с самой плотиной, словно рождённое ею продолжение, вечный живительный корень, уходящий в зелёное буйство тайги…
Будут шуметь ветры, падать и таять снега, придут тяжкие дни лихолетья, но люди окажутся сильными, выстоят и выдержат всё, потому что загодя копили годами силу, спрессовывая её в гранёных глыбах таёжных скал. Они думали о будущем и оставили этот след в завтрашний день.