— Да уж пойду, прогуляю, — поняла намёк комендантша, неодобрительно покачала головой: до чего ушлая девка! Набросила полушалок на плечи. — Ты полегче крути, не поломай машинку — я за неё головой в ответе.
Фроська с детства ненавидела кошек, когда-то ей, девчонке-батрачке, доводилось в драке отбирать у хозяйского кота лакомые куски со стола. Однако сейчас она, пожалуй, впервые в жизни, с нежностью проводила взглядом торчащие у порога кошачьи хвосты. Тут же принялась крутить телефонную ручку.
— Але, але! — прокричала она в трубку, чувствуя, как быстро потеют пальцы, сжимающие — гладкую деревяшку. — Але, я говорю!
— Коммутатор слушает, — женский голос прозвучал сухо и равнодушно.
— Мне Вахрамеев нужен! Который председатель сельсовета.
— Не кричите, я слышу, — трубка зашелестела, два три раза тренькнула, и опять бесцветный голос. — Сельсовет не отвечает.
— Дайте мне Вахрамеева! — упрямо, сердито повторила Фроська.
— Хорошо. Постараюсь найти.
Вот то-то и оно, отметила Фроська про себя, с ними надо говорить построже, они все тут такое любят. Подумав, добавила в трубку.
— Ищи давай. Быстренько!
Вскоре трубка заговорила, и, к немалому удивлению, голос опять был женский, только другой — чуть дребезжащий и вроде бы заспанный.
— Квартира Вахрамеева слушает.
— Квартира? — опешила Фроська. — А ты кто будешь?
— Я жена Вахрамеева.
— Вот те раз… — Фроська отняла трубку от уха, поглядела на неё изумлённо-испуганно. — Жена… Учительница, что ли?
— Она самая. Другой у него нет.
— Да уж, конечно, — вздохнула Фроська. — Так-то оно так…
— Ну говорите, что вам нужно? — с досадой и раздражением спросила квартира. — Что ему передать?
— Ничего не надо передавать. Он где?
— Уехал на лесосеку и вернётся поздно. Завтра с утра будет в сельсовете. Можете его там увидеть.
— Его-то я увижу… — в медленном раздумье, словно размышляя вслух, проговорила Фроська. — Да вот хотелось бы увидеть тебя, какая ты есть…
— Меня? — вскрикнула трубка. — Зачем? Кто это говорит?
— Да кто говорит — обыкновенная баба в юбке…
— Что за глупости? Что всё это значит?
— Ладно, ладно, ты не кипятись. Я ведь так, про себя говорю, оставляй без внимания. Ложись-ка спать: утро вечера мудренее…
Фроська долго гуляла по ночной улице, сидела на камне у берега Шульбы, слушала глухое бормотанье воды. Усмехаясь, вспоминала телефонную трубку: а ведь напугалась учительница… Другой, говорит, жены у него нет. Ну, это ещё поглядим…
На душе было легко, покойно-радостно и немножко стыдно, словно она сделала нелёгкое, очень необходимое дело, не совсем честно сделала, обманув кого-то при этом. Может быть, даже самое себя…