Степан
парень
безотказный
был, что ни
приказывали -
делал. Мешок
потяжелее, на
Стёпку! За
водой: сынок,
вперёд!
Сушняк на
дрова насобирать
- опять
Степан!
Шли
тайгой,
глушью
лесною. Через
две недели
скудные
припасы
кончились -
беглецы
голодали, питаясь
лишь ягодами
и грибами.
А
однажды
услыхал
Степан
разговор
случайно.
Выхватил
сквозь сон
утренний
своё имя и понял,
наконец:
незавидную
участь
готовят друзья
ему. Худая
масть
выпадает
Стёпке. Всё
встало на свои
места - баран
волку не
товарищ!
Но,
предупреждён,
значит
вооружён.
Ломая на
дрова
сушнину,
колышек
острый в
штаны под рубаху
заховал.
Успел Стёпка
вовремя
соскочить,
ушёл в
последний
момент, ткнув
с размаху в
лицо земляка
своего Ивана,
уже нож
вынувшего.
Дикий вопль -
ужасный и
яростный, до
мурашек
продирающий,
запомнился
парню на всю жизнь.
Бежал,
не
оглядываясь.
Чуть не подох
в тайге:
натурально
лопухи жрал,
чтоб не
околеть. Случайно
вышел на
посёлок. Там
его и взяли
под локотки
солдатики,
конвой черноглазый.
Ох, колотили!
В круг встав,
прикладами
долбили,
сапогами
кирзовыми
пинали, что
мячик
футбольный.
Но лучше быть
битому
инородцами,
чем
съеденному в
тайге - зверем
ли, человеком
ли.
Да,
что там
вспоминать:
было - быльём
поросло.
Степан
затушил окурок
и направился
в купе. Скоро
Березняки,
пора парней
будить.
Поезд
стоял пять
минут.
Проводница
на прощание
погрозила
пальцем
ребятам.
-
Чтобы не пить
у меня! Узнаю -
уши надеру!
Понял,
кудряш?
-
Милая, он же
трезвенник! -
ответил за
Шурку Виктор.
Проводница
засмеялась,
весело и
заразительно:
- Да,
я знаю! Пока,
граждане
пассажиры!
Тепловоз
прогудел -
загромыхал
сцепками, набирая
скорость,
состав.
Практиканты,
вопреки
судьбе,
прибыли к
месту
назначения.
Лес
тёмной
стеной
обступал с
обеих сторон железнодорожную
насыпь. Небо
заволокло: спряталась
луна, погасли
звёзды. Лишь
тусклая
лампочка
освещала
вход в
деревянное
здание
вокзала, да
семафор
подмигивал с
путей синим
глазом.
Начал
накрапывать
мелкий противный
дождик.
Ребята
направились
на вокзал.
На
Шуркин
настойчивый
стук открыла
окошечко
дежурная
кассирша -
пожилая уже
тётенька
предпенсионного
возраста.
Похоже было, что
она ещё
толком не
очнулась от
сна.
-
Здравствуйте,
извините,
пожалуйста,
за беспокойство.
Мы можем
здесь
остаться до
утра? - изложил
просьбу
Васька.
- Да,
пожалуйста,
сынки, места
не жалко.
Каким ветром
в нашу глушь? -
женщина
надела очки и
уставилась
поверх их на
молодых
людей.
- Мы
сюда на
практику
приехали, в
совхоз имени…
имени кого,
забыл.
Слесаря. Или
слесари?
Будущие слесари,
- пояснил
Шурка.