Алан
лежал
навзничь на
крыльце, не
подавая признаков
жизни. Баба
склонилась
над своим
врагом, в
боевом
запале
раздувая
ноздри.
Щегол,
совсем пацан
ещё! Что-то,
похожее на
жалость,
слегка
царапнуло
Клавкино сердце.
Чуть
зацепило, но
этого
оказалось
достаточно.
Борода
застыла в
раздумье. Она
машинально
полезла за
пазуху.
Вдруг
что-то
налетело на
Клавку,
свалив её с
ног! «Что-то»
оказалось
Шуркой,
несущимся со
скоростью метеора
и ничего не
разбирающим
на своём пути.
В голове у
Бороды
затрещало,
она распласталась
на земле,
бешено
вращая
глазами и пытаясь
прийти в
себя. Шурка
же, увидев
Клавку,
заорал
благим матом
и исчез.
Вот
ведь дурак!
Все
нормальные
люди спят давно,
а этот
носится по
улицам, как
ошпаренный!
Кряхтя, баба
поднялась на
четвереньки.
Вино противно-липко
разлилось
по-за
пазухой,
распространяя
приторное
гнилостное
амбре.
Внезапно
громкий
голос
участкового
скомандовал:
-
Стоять! Руки
вверх!
Старший
лейтенант слегка
задержался,
приняв
поначалу
ошибочный
курс. Но он
быстро
переориентировался
по ходу
движения и
успел
застать
преступницу
с поличным.
Клавка
замерла.
Потом стала
медленно
подниматься
на ноги,
надрывно
охая. Вдруг
внезапно
Борода
подпрыгнула -
на манер
кенгуру - и
припустила
зигзагами,
стремительно
удаляясь от
стража
закона.
-
Стой,
стрелять
буду! Первый –
вверх, второй
– на
поражение!
Участковый
действовал
по
инструкции.
Вот, только
пистолета у
него не было.
Клавка
понимала, что
Ефимов
блефует. Она
прибавила
скорости.
Старший
лейтенант бросился
за
преступницей
вдогонку.
Бывший офицер-десантник,
участковый
не растерял
ещё
армейских
навыков! В
два счёта
милиционер
нагнал тётку
и бросил её
на землю. А
после,
вывернув
немилосердно
руки, связал
нарушительницу
брюшным
ремнём.
Задержание
получилось
красивым, как
в кино.
Клавка-Борода
была
препровождена
бдительным
участковым в
камеру –
имелось в
Березняках и
такое
заведение.
Резкой
дребезжащей
трелью
зазвенел
будильник.
Васька
скинул
одеяло, влез
в тапочки,
потом
схватил со
стола чайник
и, не одеваясь,
двинул на
кухню. Шурка
даже не
пошевелился.
Но Васька
знал, что
товарищ его
не спит. Ни
храпа, ни
сопения из
Шуркиного
угла не доносилось.
Через
десять минут
Васька
вернулся в
комнату –
умытый, с
горячим чайником.
Кудрявый
продолжал
лежать в своей
кровати тихо,
как мышь.
Налив
себе чай,
парень
окликнул
приятеля:
-
Шурка,
вставай!
Знаю, что не
спишь. Чайку
попей,
колбаски
поешь -
составь
компанию.
Детдомовец
с
любопытством
высунул голову
из-под
одеяла, а через
две секунды уже
был на ногах. Никакое
похмелье не
отшибало у
Шурки
аппетит.
Позёвывая,
парень
уселся за
стол и
отрезал себе
добрый
ломоть
"докторской".