Монастырь готовился к ночному действу, ибо в эту ночь исполнялась девяносто девятая годовщина начала германской войны. Войны забытой, непонятой, влившей свои кровавые реки в войну Гражданскую. И та, Гражданская, через бури и потрясения двадцатых и тридцатых годов перетекла в новую священную войну.
Под колоннами храма, на каменных ступенях расставили свечи. Огромный подсвечник горел жаром многих огней. Над ними в небесах мерцали высокие звёзды. И в этот ночной монастырь под мерные удары колокола потекли несчётные вереницы людей. Все, кто днём гудел, улюлюкал, хлопал, вопрошал и яростно спорил, теперь слились в единый многотысячный поток. Каждый нёс в руках свечу. И эта река тихих огней лилась и лилась в монастырь, наполняя огромную площадь перед храмом.
Монахи служили панихиду. Возвышенно и печально ухал колокол. В молодых руках горели тысячи поминальных свечей. И казалось, в небе, среди тусклого золота куполов, движутся русские рати. Бегут в атаку солдаты, несётся с саблями наголо кавалерия, грохает артиллерия, стучат бронепоезда. И множество душ, покидая растерзанные и простреленные тела, несутся в небо.
Отец Аркадий произнёс поминальную проповедь. Предоставил мне слово. И, стоя перед храмом среди бессчётных свечей, я произнёс своё краткое слово, которое было продолжением моей дневной речи. Я сказал, что война, которая началась в августе четырнадцатого года, закончилась 9 мая победного сорок пятого. Эти две войны в действительности были одной единой войной, длившейся почти полстолетия. Один и тот же враг, одна и та же беда, один и тот же жертвенный трагический победоносный народ. Сталинские герои и мученики: Александр Матросов, Зоя Космодемьянская, 28 гвардейцев-панфиловцев, генерал Карбышев, — они были героями-мучениками той первой Германской войны. А Брусиловский прорыв был одним из десяти “сталинских ударов”, теснивших врага к Берлину. Имперская русская армия, тонувшая в Мазурских болотах, тащившая на себе артиллерию и зарядные ящики, превратилась в Красную армию, вершившую в тех же болотах операцию “Багратион”.
Две войны, германская и Великая Отечественная, случившиеся в двух разных русских эпохах, на деле были единой войной, сочетавшей две эти эпохи. Два полководца, возглавлявших русское воинство во время двух этих войн — царь Николай и генералиссимус Сталин, — были полководцами одной и той же войны, сочетались между собою таинственными неземными силами. Оба стояли на Мавзолее в мае сорок пятого года.
Меня слушали. Понимали или не понимали — не знаю. Кругом горели бессчётные свечи, над золотыми куполами мерцали бессчётные звёзды. И мы все были детьми единой русской истории, прекрасной и трагической русской судьбы. Мы все двигались в потоке единого русского времени. В этом потоке вместе с нами — весь народ с древних неоглядных времён, со своими пахарями, праведниками и героями. И тот народ, что ещё не родился, — со своими великими художниками, мучениками, полководцами.