— Повторный урок, — сказал Сэм. — Пешеходных переходов в Непале нет.
— И преимущественное право движения имеют козы, — добавила Реми.
Едва они выехали за городскую черту и оказались в предгорьях, по обе стороны дороги потянулись террасы, занятые полями, пышными и зелеными на голых коричневых склонах. Слева от них, под самым боком, неслась по камням река Трисули, разлившаяся после весенних паводков, с водой свинцово-серого цвета от щебня и ила. Тут и там к дальней стене деревьев лепились скопления хижин. Далеко на севере и западе высились вершины Гималаев, иззубренными черными башнями вдаваясь в небо.
Два часа спустя — солнце как раз садилось за горы — они въехали в Трисули-Базар. Хотелось остановиться в одном из местных отелей, но Сэм и Реми решили принять сторону легкой паранойи и пренебречь искушением. Как ни мала была вероятность того, что дети Кинга станут их здесь искать, они решили исходить из худшего предположения.
Следуя указаниям Реми, Сэм вывел «рейнджровер» из деревни, потом свернул налево на узкую служебную дорогу к тому, что карта описывала как «точка альпинистского маршрута». Они въехали на приблизительно овальную поляну, окруженную похожими на юрты хижинами, и остановились. Сэм выключил фары и заглушил двигатель.
— Кого-нибудь видишь? — спросил Сэм, оглядываясь.
— Нет. Похоже, место предоставлено только нам.
— Хижина или палатка?
— Жаль было бы не использовать рваный заплатанный тент, за который мы отвалили такую кучу денег, — сказала Реми.
— Золото, а не девушка!
Пятнадцатью минутами позже при свете фонариков они разбили лагерь в нескольких сотнях ярдов позади хижин в сосняке. Реми раскатала спальные мешки, а Сэм развел костер.
Перебирая запасы пищи, Сэм спросил:
— Сушеная курица терияки или… сушеная курица терияки?
— То, что я смогу съесть побыстрей, — ответила Реми. — Я с ног падаю. Ужасно болит голова.
— Это разреженный воздух. Мы на высоте почти в девять тысяч футов. Завтра тебе будет лучше.
Через несколько минут еда была готова. Когда с ней было покончено, Сэм вскипятил пару чашек чая улун. Они сидели перед костром и смотрели, как пляшет пламя. Где-то в деревьях крикнула сова.
— Если Кинг искал Теуранг, мне любопытно почему, — сказала Реми.
— Не узнаешь, — ответил Сэм. — К чему все эти ухищрения? Зачем такая строгость с детьми?
— Он сильный человек, и эго у него размером с Аляску…
— А еще он урод, привыкший всеми командовать.
— И это тоже. Может, так он и действует. Никому не доверяй и держи всех в ежовых рукавицах.
— Ты, возможно, права, — согласился Сэм. — Но что бы им ни двигало, я не намерен отдавать ему нечто столь исторически значимое, как Теуранг.