Его глаза сияли нездоровым блеском! Он очень хотел понравиться Вере и ему на миг показалось, что это ему удалось.
Он подвинулся к ней как можно ближе.
— Верочка Александровна, вы само очарование! — ослеплённый любовью, нежно лепетал Тимур.
Мгновенная радость вспыхнула в нём, у него сладко закружилась голова и его, истосковавшиеся по женскому телу, руки дотронулись до шёлкового халатика. Под ним завораживающе обозначилась и сладостно манила к себе её упругая грудь. И сейчас она была так соблазнительно близко!
Но Вера в этот момент нашла себе какое — то дело и отошла от дивана. Потом она чиркнула зажигалкой, нервно затянулась и довольно сухо сказала: — Поздно уже, а завтра на работу.
Улыбка сползла с лица Тимура. Ведь он мечтал, обнять её и, чтобы она доверительно уткнулась лицом ему в грудь.
— Тимур, а вы знаете, что я замужем? — попыталась урезонить незваного ухажёра Вера, не испытывая к нему абсолютно никакой симпатии.
Она не рассматривала его даже, как одноразового партнёра.
— Это не важно, то есть важно, конечно, но поправимо! Я ведь тоже по документам пока ещё женат, хотя и живу сейчас совсем один, потому, что моя жена ушла к другому мужчине, — не унимался Тимур. — Не утрудив себя никаким объяснением, собрала свои вещи и ушла.
Тимура, как прорвало и он ещё некоторое время сетовал на женское коварство: — Я даже на развод не могу подать, потому, что не знаю, где её искать! Но обязательно её найду и разведусь! Клянусь!
Но Вера уже вежливо выпроваживала надоевшего ей гостя, ссылаясь на плохое самочувствие. Время было позднее, пора было принять таблетку снотворного и лечь спать. Без него она не засыпала вот уже которую ночь. Не помогал даже алкоголь.
Тимур покинул мягкий диван и медленно пошёл к двери. На пороге он остановился в надежде, что Вера всё же окликнет его и разрешит ему остаться. Но она была полна решимости запереть за ним дверь на все замки.
Фееричная радость несостоявшегося пылкого любовника покинула Тимура в тот момент, когда, флегматично спускаясь по ступенькам полутёмного подъезда, он случайно спугнул чувственно целовавшихся малолеток. Они быстро отпрянули друг от друга на пионерское расстояние, но, не признав в Тимуре никого из своих взрослых знакомых, опять обнялись.
— Но всё же она мне не отказала! — эта мысль несколько окрылила Тимура. — Она необыкновенная женщина! И я никому не позволю плохо отзываться о ней! Никому!
Любовь к Вере решительно затмила всё остальное. Она стала единственным смыслом жизни Тимура.
— Мне бы только глядеть на тебя, видеть глаз злато — карий омут.