Как у молодой, наполнясь молоком!
Зрелищем таким, конечно, изумлен,
Спешился Хаким, сердечно умилен.
С головы коня узду снимает он:
«Да не буду силы я своей лишен,
Жалок для друзей, а для врагов смешон!
Конь мой, Байчибар, служил ты верно мне,
Был товарищем в калмыцкой стороне,
Ты в степях безводных путь мой сокращал,
Ты меня, Чибар, не раз в боях спасал.
Если ныне мать свою ты повстречал,
Пососи ее, как в детстве ты сосал.
Хочется и мне в родной свой дом скорей —
Встретиться с любимой матерью своей!
Ты сильней разжег во мне тоску по ней.
Степь веселым ржаньем огласи, Чибар,
Мать свою, как в детстве, пососи, Чибар!..»
Говорит Хаким, теряя вздохам счет,
Ливень жарких слез из глаз его течет.
К богу вознося смиренные мольбы,
Помощи в делах он просит у судьбы,
Про себя, однако, размышляя так:
«Сердцем бы от лишних слез я не размяк!»
— Э, Чибар, не время ль отправляться в путь? —
Материнскую Чибар оставил грудь,—
На него узду накинул Алпамыш.
К рощам камышовым направляя путь,
Он байсунский видит пред собой камыш, —
Думает: «О чем, камыш родной, шумишь?
Радостью ли сердце мне увеселишь
Или скорбной вестью душу омрачишь?..»
Сивую кобылу упустивший раб
Сел среди дороги, — он совсем ослаб,
Он сидит — горюет, думает:
«Куда Старая кобыла убежать могла б?»
Алпамыш подъехал — задает вопрос:
— Что ты в прах дорожный, словно камень, врос?
В чем, сынок, причина этих горьких слез?
Кто тебя, скажи, обидел без вины?
Это чьи, скажи, пасутся табуны?
Кто хозяин их? Кто жители страны?
Езжу на стоцветно-резвом я коне,—
Истину ответить ты обязан мне:
Не в байсунской ли теперь я стороне?
Правду мне скажи о племени-родне,
У кого ты служишь в этом табуне?
Юный раб такой ответ ему дает:
— Твой вопрос, джигит, мне сердце разорвет.
Ты меня спросил, чей тут пасется скот?
Ты спросил — и сразу пожелтел я весь.
С кем я поделюсь тоской-печалью здесь?
Если хочешь знать, то вот тебе ответ:
Этому скоту хозяина и нет!
Где-то, видно, он погиб во цвете лет.
Спрашивай меня хоть десять раз, хоть сто:
«Этим табунам хозяин будет кто?» —
Что не существует, где возьмется то?
Знай, что бесхозяйны эти табуны!..
Алпамыш ответил пастушонку так:
— Разве я тебя вопросом оскорбил?
Изумлен я сам необычайно был:
Чтобы скот пасомый бесхозяйным был!
До ушей твоих пусть речь моя дойдет:
Разве есть на свете бесхозяйный скот?
Чей над этой степью тяготеет гнет?
Э, в такой стране утехи не найдем!
Вновь поедем вдаль изъезженным путем.
Если что узнаешь, не молчи о том,
Тайно как-нибудь мне сообщи о том!.. —
Алпамышу так ответил пастушок:
— Хакимбек в стране у нас хозяин был,
Гордым и могучим наром, знай, он был!