Демоны побери, что это за напасть?
– Чтоб мой дед откусил мне зад! – взорвался красноглазый. – Что с ним такое? Попробуем дозваться кого из колдовских придурков? Где там эти чародейские цацки?
– Вряд ли ты с ними что-нибудь сделаешь-то, – сказал Пугало.
Но Ярх все равно забрался в мои седельные сумки, вытащил сначала заколку Семерки, затем черное яйцо, подаренное Мухомором, принялся их тереть и подбрасывать, дуть на них и прикладывать к уху.
– Да где ж вы там, когда так нужны? – проговорил он, убедившись, что ничего не помогает.
– Ни… ничего, – к этому моменту я уже начал «оттаивать», и язык с губами меня послушались.
– А, заговорил? – Пугало нагнулся ко мне поближе. – Что это было?
Им пришлось подождать еще несколько минут, пока я окончательно не приду в себя, и только потом я рассказал, что это у меня не первый подобный приступ, но что прежние я скрыл.
– И зря! – уроженец Южных земель не скрывал досады. – Мог бы и посоветоваться! С Мухомором хотя бы. Я такой болезни не знаю, да и Рыжий… прежний… ничем подобным вроде бы не страдал.
– Ладно вам болтать, – влез Ярх. – Очухался? Так поехали… – он осекся. – Ну, тихо! За нами наблюдают, чтобы мне провалиться!
Я схватился за меч и закрутил башкой, но не обнаружил никого и ничего подозрительного. Даже птичка, навестившая нас перед самым моим приступом, куда-то умотала, и ее сородичи скрылись из виду.
– Это местные, горцы, – сказал Пугало.
– Люди? – уточнил я.
– Да, но от жителей равнины они отличаются-то больше, чем те от гномов или эльфов.
Интересно чем, тем, что жарят на завтрак мирных путешественников?
Но мои спутники не казались особо встревоженными, так что успокоился и я. Взобраться в седло я смог самостоятельно, и вскоре только холодок в желудке напоминал о том, что произошло недавно.
Начали попадаться скалы, сначала одиночные, потом группами, серые и белесо-зеленоватые от покрывавшего их бока мха. Горы заслонили весь горизонт, теперь я мог видеть, чем отличаются соседние пики, как метет на вершинах поземка и как сходят по склонам лавины.
Облака ползали по хребтам, точно серые огромные слизняки.
– Ага, вот и они, – с удовлетворением сказал Пугало, когда дорога поднялась на вершину очередного холма.
Дальше шел ровный участок, и вот там, где он заканчивался и начинался еще один подъем, высились два каменных столба – черных и гладких, словно колонны, высотой метров в пять. И на вершине каждого сидело по человеку, такому неподвижному, что я сначала принял их за изваяния.
Так что когда один из них повернул голову, я едва не вздрогнул.