Сегло расположился точно так же, как и в тот день, когда я обращался к нему. Завидев нас, он замахал руками, и мы свернули в ту сторону.
– Укладывайте его вот сюда, – распоряжался лекарь. – Доспехи сейчас снимем. Давай-ка…
Раненый нашел еще силы благодарно кивнуть нам, после чего потерял сознание.
Мы же с Дядюшкой Ба развернулись и заспешили обратно, но ушли недалеко. Ветер хлестнул по лицу точно плеть, и над дорогой встал пыльный вихрь высотой метра в два.
– Еле отыскал вас в этом бедламе, – произнесла обозначившаяся в нем голова Семерки. – Рыжий, немедленно двигай за мной, а тебе, Дядюшка, придется дальше справляться самому.
Вряд ли моему красноносому начальнику понравилось, что его оставили без помощника, но спорить он не стал. Лишь досадливо крякнул и заспешил прочь, пройдя при этом прямо сквозь башку колдуна. По-моему, нарочно.
Вихрь же изогнулся и свернулся в шарик, а тот покатился в лес.
Прямо как в сказке, только там вроде был клубок ниток или что-то похожее.
Я свернул с дороги, оказался между огромных деревьев, под ногами зашуршали листья. Семерка повел меня куда-то в сторону, за левый фланг нашей армии, и я удивился – куда мы идем, неужели инквизитора, прикомандированного к Проклятой роте, уволокли за тридевять земель?
Но уже через полсотни шагов навстречу мне из зарослей вышел Пугало, и в тот же миг шарик из пыли распался.
– Быстрее, – сказал мне наемник, чье лицо скрывала черная ткань. – Тебя ждут.
Местом встречи оказалась крохотная поляна в окружении исполинских стволов – в центре ее на животе лежал человек в желтом плаще, руки его были связаны за спиной, нос упирался в землю; рядом стоял Семерка, самодовольный, как всегда, по сторонам от него располагались Визерс и Лихо.
Второй мне улыбнулся, десятник махнул рукой.
– Ну, так я начинаю? – спросил колдун, не удостоив меня даже взглядом.
– Я не знаю, на что вы надеетесь, – заговорил лежащий на животе, – но вы обречены! Мое похищение будет раскрыто, и вы все погибнете! Милостивый Светлый Владыка не прощает покушения на своих слуг, и всякого причастного к подобному преступлению ждет костер!
Голос его звучал невнятно, повернуть голову инквизитор, видимо, не мог.
– Ничего, как-нибудь перебьемся, – сказал Визерс. – Начинай.
Я думал, что пленника начнут пытать, но оказалось, что в дело пойдет магия.
Если сам Верховный Хранитель Света Южной Четверти был нашим чародеям не по зубам, то этот тип не мог противостоять и одному Семерке, хотя пытался – пыхтел, сопел и даже пускал ветры.
Лысый же колдун только ухмылялся и морщил лоб.