Шаг за шагом КОКОНЕ заходит дальше в алую реку.
КОКОНЕ (монолог)
Но я ошибалась. Я не понимала, что другие люди живут не в том ласковом мире, в каком я думала, что живу. Я не знала, что другие видят мир холодным, грязным, жестоким, и что от встречи с мирами этих людей мой мир тоже…
Какой-то мусор, плывущий по реке, касается мокрых ног КОКОНЕ.
КОКОНЕ (монолог)
…станет грязным.
ДАЙЯ быстро заходит в реку следом за ней.
КОКОНЕ (монолог)
Дайя… Не связывай себя тем своим обещанием любить меня вечно. Твое счастье для меня важнее, чем мое собственное. Я сделаю для тебя все, поэтому –
Такой же вымокший ДАЙЯ обнимает ее.
ДАЙЯ
Коконе, не бойся. Я останусь с тобой.
КОКОНЕ дрожит в его влажных объятиях.
КОКОНЕ
Ты холодный.
ДАЙЯ поспешно выпускает ее.
КОКОНЕ (монолог)
Если я буду мешать тебе стать счастливым, тебе ведь будет легче отбросить меня, да?
◊◊◊ Кадзуки Хосино – 11 сентября, пятница, 22.15 ◊◊◊
Мы должны избегать [рабов] Дайи.
Все еще не представляя, что делать дальше, мы выбираемся из-под моста, чтобы не наткнуться на [рабов]. Оставаться здесь – плохая идея.
Ироху-сан мы оставили – у нас не было выбора. Конечно, мы не хотели, но, если бы мы потащили ее домой, фальшивая кровь вызвала бы слишком сильные подозрения; вдобавок мы потеряли бы драгоценное время. Жаль, что я вынужден так поступить; но ей всего два часа предстоит продержаться, а потом мы закончим эту битву.
Внезапно Харуаки произносит неуверенным тоном:
– …Эмм, Хосии, не уверен, что это стоит говорить, но…
– Мм? Что такое?
– У тебя сейчас такой страшный вид! Похоже, Дайя тебя серьезно достал, да? Оставить семпая под мостом логично, конечно, но ты с таким безразличным видом это сделал…
– Э?
Правда?
Я и не заметил… но, сдается мне, он прав. Что-то сейчас со мной явно не так – особенно если учесть, что я только что про себя обозвал Дайю слепым ублюдком.
– Наверно, ничего удивительного, что ты малость не в себе от того, что он украл у тебя Марию-тян, но если ты не успокоишься, то окончательно «поплывешь», нет?
– Да.
Успокойся, Кадзуки. Успокойся и придумай, как вернуть Марию.
– И, честно говоря, я по-прежнему хочу помочь Дайяну… хотя и знаю, что это будет непросто.
По правде сказать, спасение Дайи начисто вылетело у меня из головы. У меня все вылетело из головы, кроме Марии.
– …Угу.
Конечно, я тоже хочу спасти Дайю, если только это возможно, но при каждой мысли о Марии я невольно злюсь на него. И я не могу заставить себя не думать, что дешевая жалость мне будет только мешать.
С другой стороны – если я буду избегать думать о Дайе, это может закончиться моим поражением. Но да… прямо сейчас мне лучше бы подумать о чем-нибудь другом, о чем-то, что позволит забыть мою злость. И это будет –