Она тщательно планирует свои шаги, чтобы сохранить его хорошее отношение.
– Ну, спасибо, ты мне так помогла…
Ее действия должны послужить и ее собственной безопасности. Теперь, когда Кадзу знает, что я хочу стереть память Аи, он поймет, что Янаги – потенциальная жертва «Ущербного блаженства»; естественно, он попытается предотвратить это – попытается придумать, как защитить Янаги.
Короче, Янаги действовала так, чтобы повысить шансы на собственное спасение.
– …В общем, ты, может, так и считаешь, Янаги, но на самом деле ты только что сама вырыла себе могилу.
– Э? – она пучит на меня глаза. Я хватаю ее «тень греха». – …Аа, ААА!!!
Попробуй-ка на вкус грех убийств, которые ты совершила в «Игре бездельников».
– АААААА! АААААААААА!!!
Эту боль вытерпеть невозможно.
– Я считал необходимым использовать «Ущербное блаженство» у Кадзу на глазах, чтобы создать максимальный эффект. Но сейчас, когда он знает, что я собираюсь стереть память Отонаси, и мы знаем, что он идет сюда, все меняется. Кадзу поймет, что произошло, если Отонаси уже потеряет память к его приходу. Так мы и сломим его волю.
Янаги валится с кресла.
– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!
– Возрадуйся, ибо твои действия приведут Кадзу к поражению. И отчайся, и взмолись об «Ущербном блаженстве».
Ее грех – убийство.
Янаги, конечно, та еще хитрюга, но в душе она добрый человек – чистая, совсем не преступница. Столь тяжкий грех ей нипочем не вынести.
И все же –
– …Я отказываюсь, – выдавливает она, к моему удивлению. – Я отказываюсь. Если я это сделаю – значит, я проиграла «Игре бездельников». Конечно, я чудовище, раз сделала то, что сделала, но это было неизбежно. Иначе было не выжить. Раз у меня не было выбора – я должна принять то, что сделала, хорошо это было или плохо.
– Кончай нести ерунду, убийца.
– Заткнись! Я не допущу, чтобы его усилия пропали зря. Кадзуки-сан каждый день ко мне приходил, когда я сидела взаперти у себя в комнате, и раз за разом объяснял, что у меня просто не было выбора. Он простил меня. И поэтому, пусть мне очень больно, я все равно не проиграю своим грехам… не проиграю!
– …Сколько ты еще сможешь так говорить?
Что бы она сейчас ни несла, долго она не продержится. Мне надо просто подождать, пока она не запросит пощады.
Однако.
– Прекрати, Омине! – кричит на меня Ая. – Я отказываюсь применять «Ущербное блаженство», если ты заставляешь кого-то просить о нем!
Я отпускаю «тень греха» Янаги.
– И не смей это больше повторять! Все, я решила: я ни за что не воспользуюсь «Ущербным блаженством», если ради этого ты заставишь кого-то страдать!