— Ты кончай трепаться, а то прикажу катапультироваться. Скажи лучше, почему нас не сбили?
— Загадка природы, командир. Я как увидел, что два "Сперроу" нацелились мне в загривок, сразу приготовился поздороваться со своим святым тезкой. А потом меня словно в бочку с гудроном засунули. Думаю, вот и все, сейчас архангелы поналетят…
— Заткнись!
— Есть заткнуться.
— Сволочь ты.
— Служу родной Иракской республике! — браво ответил Жора и замолчал.
С минуту летели молча, пытаясь осмыслить ситуацию. Двигатели в экономичном режиме работали ровно, почти не досаждая летчикам свистом турбин.
Было ясно, что самолет каким-то необъяснимым образом оказался в местности, более всего напоминающей русскую Сибирь или Канаду. Марк взглянул на показатель топлива и мысленно похвалил себя за то, что распорядился заправить самолет под завязку. По опыту он знал, что лишнее топливо редко бывает лишним, или, как выражается Жора, лучший запас — это запас в твоем желудке, то есть в топливном баке.
— Жора, попробуй вызвать базу, — приказал Марк и, немного подумав, добавил: — Или вообще хоть кого-нибудь.
Жора мерным голосом по-арабски стал передавать в эфир позывные, пытаясь уловить в обычном электрическом шуме ответный сигнал. Через полминуты бесплодных попыток он доложил:
— Командир, на наших частотах вообще никого нет, ни наших, ни американцев.
— Поймай хоть что-нибудь, — нетерпеливо перебил его Марк. Смутное подозрение закралось в голову и напугало его своей невероятностью.
— Есть! — раздался радостный возглас Жоры. — Я всегда говорил, что тебе привалило великое счастье в лице лучшего в ВВС штурмана. Держи Москву, "Маяк", кажется. Передают всякое старье.
В шлемофоне Марка заиграла знакомая музыка довоенных лет.
— Засеки азимут.
Жора бросил взгляд на радиокомпас, и практически никогда не исчезающая улыбка медленно сползла с его лица.
— Двести шестьдесят два, — пролепетал штурман.
— Давай еще что-нибудь, — быстро сказал Марк и буквально замер, ожидая результата.
Алма-Ата, сто семьдесят три, — пробормотал штурман растерянным голосом. — Командир, получается, мы где-то недалеко от Урала, — и нервно рассмеялся.
— Молодец, штурман, пятерка. Только не спрашивай у меня, как это случилось. Давай опять Москву, пойдем по радиокомпасу до ближайшего аэродрома. Сядем, а там разберемся.
В шлемофонах зазвучало окончание довоенной" песни, и радио на несколько секунд замолчало. Марк хотел уже передать управление автомату, как радио заработало вновь, и в телефонах раздался знакомый по документальным фильмам времен второй мировой войны голос Левитана: