— Не надо по су-са-лам, — с трудом произнося незнакомое слово и толком не понимая его смысла, пролепетал Шмитке.
— Вообще-то стоило бы, — в сердцах бросил на стол карандаш Шевченко, — чтобы помнил, где он и с кем говорит. Но мы не фашисты!
— Эх, товарищ капитан!
— Прекратить разговорчики!
— Есть!
— Вон как вам задурили мозги, господин Шмитке, — продолжил Шевченко. — Стоите на краю могилы, а разглагольствуете о мировом господстве. Но достаточно! Вам придется отвечать на наши вопросы и правдиво, иначе вам пощады не будет.
Майор побледнел. На его лбу выступили капли пота.
— О, мой бог! Неужели расстрел?
— Это решит старший начальник или военный трибунал в зависимости от совершенных вами преступлений на нашей земле.
— Я надеяться на справедливость. Я буду просить… У меня старенькая муттер, жена, кляйне киндер — маленькие дети… Я ни в кого не стрелять, не убивать, не грабить. Я только выполнять приказы. У меня хороший репутаций. О, мой бог!
Шмитке закрыл глаза. Все кончено. Смерть. И зачем он здесь? Зачем в конце концов ему Россия? Чтобы здесь погибнуть, как собаке. Во всем виноват фюрер. Это он звал к завоеванию жизненного пространства. Но разве у нас его не было? У отца сорок гектаров земли. Можно было обойтись своей и не лезть в Россию.
Шмитке попросил разрешения закурить. Лихорадочно работал его мозг. И он принял окончательное решение.
— Сохраните мне жизнь и скажите, что я должен для этого сделать, — сказал он, утирая тыльной стороной ладони холодный пот со лба.
Наблюдая за пленным, комиссар Огнивцев понял, что прусская спесь с него сошла, его «патриотический дух» иссяк. Он был готов ответить на любой вопрос, сделать все, что прикажут, лишь бы ему сохранили жизнь.
— Итак, господин майор, будем считать вступительную часть допроса законченной, — сказал Огнивцев. — Время перейти к конкретному разговору.
— О, я, я, господин комиссар! Я все сказать. Дайте мне лишь гарантию, что буду жить.
— Командир вам уже сказал, что все решит наше командование или суд. Но мы доложим о вашей готовности оказать нам содействие…
Капитан Шевченко, слушая разговор Огнивцева с пленным, думал о тех вопросах, которые необходимо задать Шмитке, чтобы сократить время затянувшегося разговора. Рассматривая план расположения артиллерийского склада и схему охраны, он через переводчика, чтобы не слушать косноязычных ответов Шмитке, начал допрос:
— Какую должность вы занимали?
— Первый заместитель начальника склада.
— Кто его начальник?
— Подполковник Иоффе.
— Предназначение вашего склада и количественный состав обслуживаемого персонала? Сколько хранится на нем боеприпасов?