Мой парень смотрит на меня. Он еще не до конца пришел в себя от этого упрека. Тугодум. Я, казалось, слышала, что он подумал: «Не факт, что попадешься именно ты».
И, наконец, свое любимое: «Страх — плохая защита».
«Нет, да это просто зомбирование!»
Он что, повторяет себе это каждое утро во время бритья, чтобы быть в этом уверенным?
— Это может произойти, да или нет? — поставила я вопрос ребром.
— …
— Ты не можешь ничего ответить, потому что знаешь, что это возможно! — бросила я ему в лицо.
Это его зацепило.
Мой парень обиделся. Он съел свой эскалоп, не включая телевизор. Я смотрела, как он поедает мясо. Никакой жалости к страдающим. Как досадно!
Мой парень отказывался смотреть правде в глаза, я видела это по тому, как он подсаливал свою фасоль. Нет… Все-таки на этот раз он должен был признать, что это не пустые страхи. Не сама же я искала маньяка, в самом деле.
Мне хочется позвонить ему и передать трубку Оскару, чтобы он, в конце концов, понял, что есть предел самообману.
Минутное колебание…
Я решаю не звонить. Решаю не беспокоить Оскара. Он и так бледный, как мумия.
Маньяк снова нанес удар.
Как я тогда не обратила внимание на эскалопы, так и Оскар теперь не взглянул на кофе, который я поставила перед ним.
Дикторша без умолку рассказывает нам с Оскаром про нашего врага.
Оскар отрывается от экрана только после того, как дикторша ему сообщает, что теперь ее коллега познакомит зрителей с прогнозом погоды. Он медленно поворачивается лицом ко мне. Он в ужасе. Я никогда не видела, чтобы парень был так испуган. Его страх немного ослабляет мой. Я стараюсь его ободрить:
— Он нападает чаще на девушек… — осторожно бросаю я.
Оскару это не нравится. Он проглатывает залпом свой кофе. Он не доволен, что я видела его бледность. Ему хочется уйти. Уйти и дрожать где-то в другом месте. Бедняга, сегодня не его день — думаю я. После моей собаки, новостей, а вскоре и моего чемодана — он скажет себе, что случаются дни, когда не стоит жить.
— Так какой чемодан? — спрашивает он неожиданно.
— Ну… э-э-э, у входа… там… — бормочу я.
Мы подходим к чемодану.
Оскар в шоке.
— Он действительно очень большой, — извиняюсь я елейным голоском.
— Уж это точно, — отзывается Оскар недовольно.
С минуту мы стоим неподвижно перед килограммами, которые нужно снести вниз. Прерываю молчание:
— Может, тебе помочь? — предлагаю я, хотя чемодан больше меня самой.
Он смотрит на меня в упор. Такое ощущение, что сейчас залепит пощечину. Чемодан больше его самого. Он даже не собирается мне отвечать. Да… Я знаю. Я не могу ему помочь. И все же это молчание становилось неловким. Надо бы как-то разрядить обстановку, пусть дурацким предложением.