— Эй! Эй! Эй! Это я!
Я на покатой крыше своего дома. Но как я тут оказалась? Еще раз стучу в плексигласовое стекло. Я зову своего парня. Он на кухне. Намазывает бутерброд земляничным вареньем. Он очень любит это варенье. Я всегда покупаю его, как только оно заканчивается в кухонном шкафчике. Он пьет чай и читает газету.
Мой парень опускает газету, крутит головой. Отрезает новый ломтик хлеба, делает новый бутерброд.
— Эй!!! Эй!!! Ты меня слышишь? Я на крыше! Я не могу спуститься!
Стучу по небьющемуся стеклу. Я попросила вставить бронированные стекла во все окна моей квартиры. Плексиглас, конечно, не такой звонкий, как обычное стекло, но все-таки… Странно, что мой парень ничего не слышит. Заканчивает намазывать варенье на масло, откусывает краешек и продолжает читать. Он целиком погружен в чтение и поедание бутерброда.
Снова стучу. Он услышал. Наконец-то. Кто-то стучит? Так это же я!
Что, проблемы со слухом? Ну, честное слово! Он ищет глазами, откуда стук. Ну откуда же он может идти? С крыши, конечно. Это я на крыше наделала шуму. Но мой парень ищет везде, только не там, где надо.
А именно, вверху.
Замечаю своего пса, который, лениво потягиваясь, заходит на кухню. Ну, у него-то хороший слух. Решаю его позвать. Уж он-то услышит. Это точно.
— Эй! Эй! Тьяго!
Стучу в окно. Сработало. Пес задирает голову. Он меня услышал.
Нет, ну что за болван! Он ложится на пол, чтобы лучше меня видеть. Ворочается на плиточном покрытии моей кухни. Укладывается на спину всеми лапами вверх и счастливо смотрит на меня. Хочет, чтобы я почесала ему брюхо. Какой болван… Слух у него, конечно, хороший, но мозгов ему явно не хватает. Он не понимает, что я не в комнате, что я нахожусь в трех с половиной метрах над его пастью. В трех с половиною метрах от его брюха и дрыгающихся лап.
— Голос! Голос! — командую ему.
Ладонью изображаю собачью пасть. Я лаю. Показываю ему то, что он должен сделать. Это его заинтересовало. Он увлечен моим спектаклем. Он не шевелится. Уставился на меня. Такое впечатление, что он издевается надо мной. Ему шуточки. Чувствую, что помощи мне от него не добиться.
— Дегенерат! — цежу я сквозь зубы.
Этот пес явно не был создан, чтобы облегчить мне жизнь. Я на него больше не рассчитываю. Помощь может прийти только от моего парня. Что же сделать, чтобы он меня заметил? Что сделать, чтобы он понял, откуда идет издаваемый мной шум? Он не слышит стука из-за толстого стекла… А вот цинк, наверное, будет звучать по-другому. Ночью я очень хорошо слышу, как голуби прогуливаются по жестяной крыше. Услышит ли мой парень, когда пятьдесят килограмм затопают по крыше над его головой?