Вряд ли Станислав годится на роль Горвенала: не люблю косоглазых, может, он и подстережет добычу, но только не ту, какую нужно. Михал раздобыл часы, интересно, какую добычу ищет Станислав, похоже, что бриллианты… Молли показывала мне дорогую шубу, откуда она у них, наверняка краденая… Михал мог бы устроиться в контору или в магазин, но только он нигде не работает, полиция таких не любит, загребут его, и останусь я одна в Лондоне, в большом лесу.
Дело дрянь, надо бы отобрать у Каси часы. Я бы, конечно, мог ей сказать: «Дорогая, дай на время свои часики, мои в починке». А потом прикинуться, будто я их потерял. Эти часы не могут оставаться ни дома, ни у Каси, того и гляди заявится полиция с обыском, вызовут Касю в Скотланд-Ярд, и Кася так и пойдет — с часиками на руке. Кася всегда знает, когда я вру, уж лучше сказать ей правду. До чего же в мире все подло устроено. Я уже до того дожил, что готов добровольно пойти за решетку, только бы Кася ни о чем не знала.
Все сначала так здорово получалось, как в покере — джокер и четыре туза. А из-за этой кривой морды все провалилось. Я говорил Стасеку, лучше я сам буду вести дела, больно у тебя рожа приметная. Деликатничал с ним, не хотел лишний раз называть косым, а он пожадничал: боялся, что я с него больше потребую. На моем участке все было тип-топ. На Лейстер-сквер мне подвернулся Януш — видно, сам Господь Бог его послал. Мы с ним поговорили по душам и быстро столковались. В Варшаве жили лет десять в одном доме, знаем друг друга с пеленок, а теперь он плавает на панамском пароходе, моряки — народ надежный, ему-то я сразу поверил.
И не зря. В Гамбурге он получил часики — четыреста штук, упрятал в мешок под койкой. Потом пошел с мешком в машинное отделение вроде бы стирать белье, никто к нему не лез, а когда подходили к порту, Януш — бац! — и бросил часики в бассейн, они-то ведь водоупорные. Входят таможенники, туда-сюда, все оглядели, но только бассейн им без надобности. Ушли ни с чем. Ребята выходят на берег, и Януш с ними. Подержал часики у машины, они обсохли малость, потом мешок на плечо и ходу. У меня пропуска не было, стою, жду его у ворот, брата, мол, встречаю, часовой смотрит, а я говорю: «Януш, дай помогу, ты и так устал с дороги» — и взял у него мешок. Потом сели в такси.
Ну, угостил я «брата» обедом, заказал свиные ребрышки по-китайски, выставил бутылку джина, отвалил ему пятьдесят фунтов, как-никак старый знакомый, а он и говорит: «Михал, в следующий раз дашь сто, но все будет железно». Оставил адрес. Через два часа часики были в малине. Я свое дело провернул.