Хотя я шла, отчаянно пытаясь сохранить равновесие под тяжестью коробки с отчетами, ноутбука, портфеля и сумочки, Маргарет потребовала, чтобы я расписалась в регистрационном журнале.
Я свалила ей на стол весь мой груз, отлично зная, что она терпеть не может, когда кто-то покушается на ее жизненное пространство. Это, пожалуй, единственное, что я могла в этой ситуации сделать, поскольку решающее слово оставалось за ней. Моя работа в буквальном смысле болталась на волоске, и не в моих интересах было идти на открытую конфронтацию.
А вот втихаря — это совсем другое дело. Кто-то позвонил, и, пока Маргарет поднимала телефонную трубку, я посмотрела на сообщение, что красовалось на одном из ее аккуратно разложенных в алфавитном порядке листков. Оно почему-то привлекло мое внимание, хотя и лежало вверх ногами. Джейсон Квин просил, чтобы Виктор Дейн позвонил ему. Причем срочно. Тема разговора, приписанная ниже рукой Маргарет, значилась как «Грэм Келлер-младший».
Мне не надо было объяснять, кто такой Джейсон Квин. Знаменитый адвокат из Майами, на чьем счету не один громкий процесс, постоянно мелькает на телевидении. Такие, как он, имеют вес.
Маргарет выждала, явно намеренно, когда я займу руки поклажей, и лишь затем протянула мне поступившие на мое имя сообщения. Прижав листки подбородком к груди, я подошла к лифту, нажала костяшками пальцев нужную кнопку, и когда двери наконец открылись и я смогла шагнуть внутрь, то едва не расплакалась от счастья.
За столом восседала одна-единственная секретарша. Она даже не подняла головы, когда я прошаркала по коридору к своему кабинету. Войдя к себе, я бросила — за исключением сумочки и ноутбука — свою поклажу на стул, после чего достала из-под подбородка сообщения.
Я быстренько их рассортировала и включила кофейник. Мне позвонили семеро из девяти присяжных по делу Холла. Интересно, почему они не оставили мне сообщения по голосовой почте?
Потому что — это я обнаружила спустя считанные минуты, когда попробовала проверить поступившие сообщения, — мой почтовый ящик был заблокирован. Явно постарался кто-то из своих. Нет, вряд ли это дело рук начальства, скорее кого-то из их прихлебателей. Я представила себе, как Маргарет на радостях отплясывает за своей стойкой, довольная тем, что все звонки моих клиентов будут проходить через ее дряблые руки.
Девять часов. Пошло все к черту, заявила я про себя, по крайней мере, мои мысли никто услышит. Кто-то, не помню, кто именно, как-то раз сказал, что лучшая оборона — это нападение, и я решила, пока у меня есть такая возможность, развернуть наступление по широкому фронту.