Люк слышал, как в комнате у него за спиной кто-то щебечет ему что-то тоненьким голоском. Какой-то маленький человечек. Люк понимал его речь, хотя в жизни не слышал ничего подобного. Ему не разрешили оборачиваться.
Он почувствовал нестерпимое желание спуститься вниз, на ту белеющую под окном поляну. В огромном океане бескрайнего леса, в этом новом мире, было вырезано круглое плоское пространство, устланное мягкой шкурой из стриженной серебристой травы. Люк испытывал перед ним какую-то эйфорию, безумную радость. Хотя он понимал, что выбраться из круга стоячих камней будет непросто, если он посмеет спуститься туда. Туда, где будет кружиться перед пастью темного каменного склепа, глядя в белое небо. Он уже делал это. Делал? Он не был уверен.
А среди деревьев резвились фигуры. Это были дети. Ангелы. Слезы застилали Люку глаза. Фигуры то ли плясали, то ли крались на четвереньках вдоль края поляны. А, может, и то и другое. Иногда они поднимались на ноги и махали тонкими белыми руками, или возносили их к небу.
Было трудно разглядеть этих белых человечков из-за их резких перемещений в лесной тени. Они редко задерживались на одном месте и постоянно скакали туда-сюда. Но чем дольше он наблюдал за ними, тем чаще замечал их розоватые глаза и гибкие хвосты, кроваво-красные как земляные черви, пока они не исчезали в бесконечной тьме меж деревьев.
Сквозь оконное стекло он пытался расслышать их голоса, так как они что-то кричали ему. Они просили его спуститься и покружиться перед черными камнями под белым, льющимся с неба светом. Но потом он понял, что звук, издаваемый ими, больше походит на кашель или лай, а вовсе не на человеческие голоса. И он не был уверен, бывают ли у детей такие квадратные желтые зубы и такие широкие рты. В своих крошечных белых кулачках они сжимали кости. Длинные кости ног и рук.
Потом он понял, что они складывают кости в каменный склеп. Это был тот склеп, куда он должен был зайти и ждать кого-то. Из глубокой и далекой чащи бесконечного черного леса приближалось нечто.
Тоненький голосок и топот крошечных ножек по деревянному полу у него за спиной внезапно смолкли.
Он оказался внутри каменных стен старого склепа из стоячих камней и почувствовал острый запах земли. В тусклом свете он увидел кости. Они были разбросаны повсюду. Некоторые еще влажные и темные. Кости, собранные среди камней.
Он очнулся от сна и закричал, — Не надо! Не надо! Пожалуйста!
Но три фигуры вокруг кровати тянулись к нему все одновременно. Мертвенно-бледные лица, испещренные черными трещинами, надвигались на него.