А потом снова этот звук. Еще ближе, только на этот раз за спиной у Люка, а не у Хатча. Как будто, нечто бесшумно кружило вокруг лагеря.
Лучи их фонариков рассеялись среди деревьев, поглощенные плотными влажными стенами листвы.
— Барсук, что ли, — предположил Хатч.
— Росомаха?
— Понятия не имею.
— Медведь?
— Возможно. Но здесь они слишком мелкие, чтобы представлять какую-то опасность. Просто хлопни в ладоши, если кто-то подойдет обнюхать тебя.
Как Люк не старался, он так и не смог представить себе маленького медведя.
Через десять минут молчания Хатч со стоном поднялся. Казалось, он был убежден, что опасность миновала. Люк был встревожен не на шутку, но Хатч обескуражил его своим самоуверенным заявлением, — Пойду, лягу, шеф, попробую заснуть. Разбуди меня завра перед уходом. Нужно будет взглянуть на карту и обсудить тактику.
— Конечно. Без проблем. Будет лучше, если я уйду с первыми лучами солнца, — сказал Люк через плечо, продолжая выхватывать фонариком из темноты ближайшие деревья. До них можно было запросто дотянуться из палатки рукой, настолько плотно лес обступал их ветхий лагерь.
Хатч кивнул. — Не думаю, что мы сможем далеко уйти. Мне кажется, нам лучше переждать здесь, пока колено Дома не утихнет. Воды у нас достаточно. А ты, по крайней мере, будешь знать, где мы. Примерно.
После такого небрежного обсуждения столь важного вопроса Хатч расстегнул молнию палатки, которую делил с Домом, и стал возиться со шнурками, словно в сложившейся ситуации не было ничего особенного. Своего рода туристская формальность без какой-либо пугающей подоплеки. Но именно эта подоплека не выходила у Люка из головы. Просто Хатч слишком устал от этого холодного, странного, черного, как смоль мира, чтобы рассуждать насчет тех ночных криков.
— Спокойной ночи, — сказал он Хатчу.
— Спокойной ночи, — ответил Хатч сквозь звук застегиваемой молнии. Люк посмотрел, как палатка шатается, пока Хатч готовится ко сну. Увидел, как ярко желтое пятно от луча фонарика пробежало по стенке палатки, словно светящийся глаз в иллюминаторе подводного аппарата в черном море окружающего их леса.
Люк сел под навес палатки, слушая хриплое дыхание Фила и храп Дома. Через несколько минут, как фонарик Хатча погас, тот уже свистел носом, тоже провалившись в глубокий сон.
Люк вытащил сигаретную пачку. Лицо и тело буквально горели от усталости. Голова была неестественно тяжелой, но работала хорошо. По крайней мере, здесь он мог покурить.
Он зажег сигарету. Курил медленно, мысленно спрашивая себя, как могло случиться, что о них забыли?