— А мне можно такую же? — глухим голосом спросил Дом.
— Ты уверен? — не думая, спросил Люк.
— При нынешних обстоятельствах есть более серьезный риск, чем курение. Можешь мне свернуть? А то я забыл, как это делается.
— Да. Без проблем.
Он протянул через плечо Дому грязную сигарету с зажигалкой. Их последнее слабое утешение из другого мира. Когда их пальцы ненадолго соприкоснулись, этот маленький контакт заставил Люка содрогнуться от стыда. Он вспомнил, как бил Дома по лицу. Бил это настоящее, живое, полное экспрессии лицо. Вспомнил удивление, шок, страх, боль на этой детской физиономии. Когда нам страшно и больно, разве мы бываем другими?
— Мужик, мне очень жаль. — Он с трудом подбирал слова.
— Ммм?
— За то, что я сделал. Не могу поверить, что я это сделал. Просто я… злюсь. Все время. Это не правильно. Я не справляюсь…
— А я, наверно, полный засранец.
Они снова сидели в тишине, пока ее не нарушил Дом. — Думаешь, кто-нибудь счастлив?
— Откуда мне знать.
— Как ты и сказал, в эти дни главное — пиар. Управление брэндом. Социальные сети. Акционирование собственного опыта. Мы все рекламируем себя, как только можем. Но какой это кажется чушью, когда сталкиваешься с чем-то подобным.
— Здесь условия равны для всех.
— Нахрен все это дерьмо. Все, что действительно важно, так это способность выживать. Некоторые делают это лучше других.
— Наверное.
— Ты, например. Ты умеешь.
Люк не знал, что ответить.
— Здесь. Здесь у тебя хорошо получается. Лучше, чем у нас с Филом. Может еще Хатчу хорошо удавалось управляться с печками и палатками. Все-таки у тебя есть этот инстинкт.
Это был комплимент?
— Когда Хатча не стало, мы с Филом оказались в глубокой жопе. Без тебя мы бы далеко не ушли. Ты нам очень помог. По крайней мере, ты подвел нас ближе к концу этого гребаного леса.
Люк подавил в себе горький смешок. — Это другой мир, с которым мне не справиться. Я бесполезен в нем.
— Не будь к себе настолько суров.
Люк со вздохом кивнул. Он не мог принять подобный совет.
— Не думаю, что кто-то из нас знает, каково это быть счастливым, — задумчиво сказал Дом. Его голос звучал глуше обычного. — Может, у Хатча получалось. Он ничего никогда не усложнял. Реально смотрел на вещи. Не перенапрягался. Подцепил себе неприхотливую бабу. Заботился о себе. У остальных из нас это не так хорошо получалось, если взглянуть поближе. Все, чего мы с Филом достигли, больше нет. Ничего. Мы — парочка толстяков, оказавшихся на грани развода, стоящих перед перспективой ограниченного доступа к своим детям. Парочка жирных кретинов, которые даже не могут справиться с прогулкой по лесу.