Все кончено. «Шейлы больше нет» и «Уют» — эти слова перекрещивались на ярко освещенном окне. Еле живой, он ухватился за медную ручку и ввалился в пивную.
— Я знаю одно, — говорил хозяин пивной, — когда он у меня работал, он ни черта не стоил.
Он говорил запальчиво, словно оспаривая чье-то неверное суждение. Его краснорожий собеседник возражал спокойно, но убежденно:
— Он может купить вас со всеми потрохами, если ему вздумается… все ваше заведение. Каждый кирпич и каждую кружку…
Хозяин, видно, начинал сердиться не на шутку. Он злобно поглядел на пустой стакан, протянутый ему Чарлзом, и нахмурился так, что его и без того низкий лоб совсем съежился.
— Я, видите ли, не хочу сказать, что на него совсем нельзя положиться, — продолжал он с таким видом, словно старался выискать хоть какие-нибудь положительные черты у вовсе никудышного человека, — не могу сказать, чтобы он стащил что-нибудь, ну, положим, деньги из кассы, или вино из погреба, или стаканы какие-нибудь, или пепельницы, — не в пример другим. Но что я знаю, то знаю, — произнес он угрожающе, перегнувшись через стойку, — он не может отличить правую руку от левой. А насчет грамоты, то едва ли он способен был написать что-нибудь, кроме своего имени. Иногда, стоя рядом с ним за стойкой, я сомневался, да разбирает ли он надписи на бутылках? Спрашивают, положим, «Двойной алмаз», и хорошо еще, если он не нацедит им «Гиннеса».
Чарлз, который терпеливо стоял у стойки, стараясь не думать ни о чем, кроме трех уже поглощенных пинт пива и о четвертой, которую он тщетно старался получить, вдруг пробудился к жизни при слове «Гиннес».
— Нет, благодарю! «Гиннеса» не надо, — сказал он поспешно. — Мне все того же.
Хозяин, не обращая на Чарлза никакого внимания, лег животом на стойку, злорадно усмехнулся в лицо краснорожему. Он-то воображал, что ведет спокойный спор.
— Да он недотепа, — выставил он последний довод.
Но краснорожий по-прежнему твердил:
— Пожелай он только, и он мог бы купить все ваше заведение.
Хозяин, позеленев от злости, нажал на рукоятку пивного сифона и пустил в кружку Чарлза сильную струю пенистой жидкости.
— Я знаю двух парней, которые работают у него, — пользуясь паузой, продолжал краснорожий. — Шесть фунтов десять шиллингов в неделю и двойная плата в субботние вечера… конечно, по желанию.
Хозяин угрюмо подвинул кружку и смахнул шиллинг Чарлза под стойку.
— Он этого добился контрактами, — сказал краснорожий. — Все дело в контрактах. Он отправляется в какое-нибудь большое учреждение или, скажем, отель и берет подряд на мытье окон. А потом каждые три месяца, знай, посылает им счета.