Они лежали, прижавшись к земле, и слышали голоса. Кто-то, грассируя, по-немецки ругался и грозил. Васильев пополз в сторону, за ним — остальные. Отползли к полю, обошли всю деревню. Вернулись к роте.
Максимов отказался от предложения Васильева окружить деревню и захватить неприятеля.
— Нет, голубчик, — вяло сказал он, — зачем нам ввязываться в авантюру? Нельзя ли нам как-нибудь миновать эту проклятую деревню? Ведите полк, капитан, ведите, родной мой! Я вам верю…
Васильев вынул карту (шинелями огородили свет электрического фонарика) и показал маршрут, которым следовало, по его мнению, идти. Денисов и Дорн возражали ему, остальные офицеры молчали, очевидно плохо ориентируясь в местности.
Итак, полк двинулся в сторону от деревни. Но нервное и тревожное настроение, которое было у командира полка и офицеров, не могло не передаться солдатам. Слух о том, что вблизи — германцы, а в засаде целый полк, каким-то неведомым путем распространился по колонне. Люди нервничали, жались в рядах друг к другу, испуганно всматривались в темноту. Каждая тень казалась им вражеским разведчиком, каждый шорох — щелканьем затвора или шагами крадущихся немцев.
При первых выстрелах, не проверив, в чем дело, Вернер с кучкой людей бросился на край дороги, залег с ними и приказал открыть огонь. Эти выстрелы еще больше увеличили панику.
Спасла случайность. Горнист несколько раз громко и отчетливо проиграл отбой. Дорн с молчаливым презрением оглядел Вернера.
— Эх, вы, — сказал он, — к маршировочке небось больше привыкли? То-то оно и сказывается.
Утром шел дождь. Прискакал забрызганный грязью ординарец и отдал Максимову срочный пакет. Полковник прочел, позвал батальонных и ротных командиров и объявил, что из штаба дивизии получен приказ: выбить противника из деревни Кунстдорф. Офицеры, внимательно слушая командира, проверяли маршрут, делали пометки.
Полк развертывался в боевой порядок: на правом фланге — первый батальон, на левом — третий, немного сзади, уступом к нему, — второй и в полковом резерве — четвертый батальон. Батарея, приданная полку, двигалась со вторым батальоном. Максимов со штабом и конными ординарцами расположился на краю деревни. Десятая рота была в авангарде батальона и наступала на левый угол Кунстдорфа, где за добротными сараями легко мог укрыться неприятель. Разведочные команды, приблизительно выяснив силы германцев, отошли к своим ротам. Цепи залегли и, перебегая под редким огнем немцев, продвигались вперед.
Вся картина боя отчетливо раскрывалась перед Карцевым. Поле, по которому они наступали, мохнатое, с рыжеватой шерстинкой от скошенных колосьев, шло под уклон к деревне, лежавшей в долине. Второе село, где расположился Максимов, осталось в двух верстах позади. Слева, на маленьком пригорке, тесно сбилась молодая сосновая роща. За ней, укрытая от неприятеля, стала на позицию русская батарея.