— Кто из них?
— Знать бы точно… — пробормотал Дядюшка-волк.
Сейчас он составлял одно целое со снайперской винтовкой, он был ее продолжением, и этот гибрид человека и оружия шарил взглядом по острову, выбирая, чью жизнь нужно забрать в первую очередь.
Хорошо бы он выбрал правильно, подумал Волчонок. У них есть всего лишь один выстрел. После него противник заляжет, спрячется, начнет огрызаться. А может, и еще хуже. Уйдет под землю, чтобы вынырнуть в самый неподходящий момент, в самом неподходящем месте.
Но с другой стороны, Волчонок был рад, что настало время действовать, и, кажется, судьба им благоволит. Теперь им больше не нужно маяться от неизвестности и вести пустые разговоры.
Впрочем, Дядюшку-волка, похоже, не переделаешь.
— Мутанты произошли от людей, — сказал он, — а мы, йеху, от благородных зверей, от волков. Мы все еще во многом дикие звери, мы так же, как они, ощущаем опасность, и нас манят пещеры, укрытия. Именно то, чего вы, люди, уже научились бояться. И если в толпе мутантов и людей, появившихся из подземного хода, есть один йеху, то будь уверен, привел их именно он.
— Хочешь проверить? — спросил Волчонок.
— Почему бы и нет? Заключим пари?
— На что?
— На желание. На беспрекословное исполнение желания.
— Не слишком ли сурово? Кажется, такого условия еще не было.
— У меня предчувствие.
— Ах, вот как…
Тут не поспоришь. Волчонок давно заметил, что йеху относятся к предчувствиям гораздо серьезнее людей. Впрочем, для этого были и основания. Предчувствия йеху почти всегда оправдывались. Возможно, по причине того, что они и в самом деле не так далеко ушли от животных.
— Соглашайся. Они сейчас уйдут. У нас нет времени.
Вот тут Дядюшка был прав.
— Хорошо, — сказал Волчонок. — Если проиграю, обещаю беспрекословно исполнить одно твое желание.
— Пари заключено, — возвестил Дядюшка-волк.
И выстрелил.
— Мы съедим его, — сообщил предводитель гоблинов, — с большим количеством соли и перца, ибо парень он жилистый, а такие — не очень вкусны.
— Но сначала мы его запечем в земляной печи?
Это предложил некто, расовую принадлежность которого определить было затруднительно. Для огра он был мелковат, а для гоблина великоват. И еще эти выросты на плечах. Остатки крыльев? Пара горбов?
— Лучше отдадим его спамерам, — предложила выбежавшая из темноты гигантская мышь, которая, судя по количеству клыков во рту, явно имела в своем родстве акулу. — Самое то. Они его так отделают, что он сам на вертел полезет, лишь бы от них избавиться.
Предложение пришлось по вкусу, и собрание одобрительно заревело, да так громко, что летучие мыши, висевшие гроздьями под потолком, проснулись и с громким писком стали носиться в воздухе.