— И почему именно мы этим будем заниматься?
— Э‑э‑э, — протянул Стас, — видать, что ты из лесов своих выбирался нечасто. Ладно, слушай. Каждый гвардейский батальон имеет свою особую специализацию, а получилось так опять же с Эпохи Хаоса. Первый батальон возник из Седьмой воздушно‑десантной дивизии, которая в Новороссийске базировалась, они — штурмовики. Второй появился на основе артбригады и некоторого количества мотострелков из Майкопа. Они занимаются обороной и стерегут покой столицы. Третий — это сборная солянка из моряков Черноморского флота. Сам понимаешь, вся охрана нашего побережья на них висит. Это подразделение иногда ещё флотилией называют, хотя у них только пара военных кораблей на ходу, а основа личного состава — морские пехотинцы. Наконец, наш Четвёртый батальон — это всё, что осталось от Десятой бригады спецназа ГРУ, которая в Молькино квартировала.
— Никогда про такой населённый пункт не слышал, где это?
— Это там, где сейчас Саратовские болота. Слыхал про такие?
— Кто же из местных про них не знает? Знаю, бывал там. Мы со старостой туда за лекарственными травами ездили, скупали их у болотников.
— Вот, в самом центре этих болот и был военный городок нашего батальона. Когда наступил Хаос, ирригационные системы сдохли, а вода из Краснодарского водохранилища те места и подтопила. Тогдашний комбриг Ерёменко‑старший поднял людей, заправил всю технику остатками горючего, загрузил боеприпасов, сколько смог увезти, да и покинул часть. С тех пор у Четвёртого гвардейского постоянного пункта дислокации нет, где работа, там и дом.
— Стас, так я не пойму, мы батальон или бригада?
— Батальон, но очень большой. Всё зависит от того, что себе комбат может позволить. Это, конечно, тайна, — он понизил голос, — но небольшая. Батальон — это только название, на деле, как дядя говорил, в нашей части около тысячи только солдат, не считая иждивенцев.
— Много, во всём Горячем Ключе сейчас, насколько мне известно, не больше пятнадцати тысяч человек проживает, и это районный центр.
— Да, многовато, — согласился Стас, — поэтому чиновники и не хотят усиления нашего подразделения. Наш «покупатель», Ерёменко‑младший, здесь уже пятый день сидит, а только нас семерых и набрал, хотя имеет предписание на пятьдесят человек. По городу заранее прошлись народные стражники и всех семейных предупредили, чтоб никто в военный комиссариат не вздумал прийти. Вот поэтому только такие, как мы, которым деваться некуда или терять нечего, и подписали контракт.
— Надо же, — удивился я, — самые настоящие интриги.