— А хорошо мы им врезали, да? — спрашивал паренёк.
— Точно, — подтвердил я, — хорошо. Кстати, тебя как звать‑то?
— Иваном, — откликнулся он, — а фамилия моя — Тарасов.
— Будем знакомы, я Саня Мечников, а это, — я указал на друга с разбитыми губами, — Станислав Иноков.
До палатки и своих спальных мешков мы добрались часам к трём ночи, и можно было сказать, что служба наша началась нормально и примерно так, как я себе это и представлял.
Глава 4. Кубанская Конфедерация. Станица Кисляковская. 22.12.2056
Слышь, прапор, — я постучал в дверь склада, — открывай.
— Тебе чего, боец? — Дверь приоткрылась не полностью, и в щель выглянуло лицо начальника вещевого склада, полного смуглолицего прапорщика лет около пятидесяти.
— Ты чего нам дал, змеюка? — Старенький латаный рюкзак плюхнулся на крыльцо.
— А что не так?
— Почему всё снаряжение и униформа второго срока?
— Да ты, я смотрю, совсем берега потерял, воин. — Прапор распахнул дверь настежь, увидел рядом со мной ещё двух бойцов, а за нашими спинами Ахмедова и переключился на него: — Что‑то хотел, Исмаил?
Сержант указал на меня пальцем:
— Ашот, это наши бойцы. Ерёменко на тебя обидится за такое отношение к своим солдатам.
— Да откуда я знал, что они ваши? — всплеснул руками вещевик. — Пришли вместе со всеми, ни слова, ни полслова, всё получили, расписались и ушли. Знал бы, что это солдаты Ерёменко, только нулевые вещи им выдал бы.
Сержант поморщился:
— Давай без этого, Ашот. Ладно, парни, они не в курсе, что к чему, а ты разнарядку получал и должен был знать, что три человека, Тарасов, Иноков и Мечников, идут по отдельному списку снабжения вещевым довольствием.
— Ладно, поймал ты меня, Исмаил. — Прапорщик расплылся в благостной улыбке, посторонился от входа и кивнул внутрь склада. — Проходите.
Мы прошли на склад и в этот заход получили то, что нам было положено. В первую очередь — прочные и вместительные туристические рюкзаки, пошитые в нашей швейной мастерской, а уже в них укладывалось всё остальное: берцы, камуфляжи, горка, плащ‑палатка, свитер, рабочий комбез, куртка, майки, шуршун, тёплое бельё, противогаз, ОЗК и ещё десятки необходимых в армейской жизни вещей.
Нагруженные добром, мы покинули опечаленного прапорщика Ашота и направились к бронированному «Уралу», который должен был отвезти нас в расположение нашей роты. Исмаил‑ага по дороге куда‑то пропал, наверняка к землякам своим рванул, а мы, загрузившись в кузов машины, кинули рюкзаки и попадали на них сверху.
Наш курс молодого бойца был окончен вчера, и мы стали полноправными гвардейцами, но эти дни я буду ещё долго вспоминать с содроганием. Капитан Максимов гонял весь наш курс так, что за малым из ушей дым не шёл, но результат, как говорится, был налицо, кое‑что мы уже умели. Конечно, профессионалами не стали, но оружие освоили и всё, что нам было нужно знать для нормальной службы в гвардии, знали. Кстати, слова Максимова оказались пророческими одно к одному: из тридцати человек после его учёбки на выходе осталось десять, хотя на кладбище отправились только трое — их расстреляли за воровство, а остальные отсеялись во вспомогательные подразделения. Шварца, например, забрали в автороту, Костю Свиридова к радистам, а щуплый паренёк, которого мы прикрыли от воров, так и остался в санчасти, поскольку оказался не понаслышке знаком с медициной.