Один час сменялся другим, уходила ночь, и наступал день, свет пропадал и появлялся, люди выходили на двор и снова покидали его. Девушка смотрела на них, а в её голове царили сумбур и беспорядок. Инна не знала, сколько времени прошло, периодически проваливаясь в кошмары сна, не знала, что творится вне её укрытия. Мозг, спасая разум девушки, просто отключил все её переживания. Со скрупулёзностью она фиксировала то, что видели глаза и слышали уши, но не анализировала это, оставляя всё на потом, и в конце концов, впавшая в анабиоз, девушка превратилась в механического наблюдателя, который уже не ощущал ни голода, ни холода. И так продолжалось до тех пор, пока все люди в жилище барона Пертака не стали покидать поместье и уходить в сторону болот. В этот миг Инна почувствовала, что в помещении есть ещё кто‑то помимо неё.
Разум девушки вновь частично включился в работу. Она ощутила, что замёрзла, а тело её затекло и ей трудно пошевелиться. Но всё же она сделала несколько движений, развернулась, посмотрела в сторону двери и увидела перед собой настоящего призрака.
Грозной ужасной тенью существо из потустороннего мира возвышалось над ней и что‑то говорило. Но Инна, которая утонула в тёмных провалах глаз давно умершего человека, его не слушала, хотя всё слышала и запоминала. И сколько времени длилась речь потустороннего существа, в тот момент она не знала. А когда призрак, сказав всё, что хотел, покинул святилище Улле Ракойны, пройдя сквозь запертую дверь, девушка подползла к ногам мраморной статуи своей богини, которой поклонялись все женщины герцогства Мариен. Она обняла её холодные ноги, и её перегруженный впечатлениями, страхом и переживаниями разум погрузился в спасительную тьму беспамятства.
Империя Оствер. Герцогство Мариен. 22.03.1403–23.03.1403
Утро следующего дня порадовало. Тучи рассеялись, и выглянуло солнце. И настроение у меня было превосходное. Новых оживших трупов в деревушке барона Пертака не появлялось. Наёмники, уже успевшие ночью покуролесить с местными женщинами, перешучивались и были готовы к подвигу, а староста деревни рассказал мне всё, что знал о поместье своего покойного господина. Так что можно было выдвигаться к жилищу барона, и я отдал приказ выступить.
Наши лошади, отфыркиваясь, бодрой рысью двинулись по дороге к замку‑поместью покойного феодала Пертака, и рядом со мной пристроился десятник Юр Кипа.
— Каков дальнейший план, господин граф? — спросил он меня.
— Подъезжаем к поместью, проводим разведку, а дальше по обстановке. Если с домочадцами Пертака всё в порядке, то забираем то, что нам причитается, и покидаем эти места. А если там призраки, которые всех запугали или с ума свели, придётся с ними драться и победить их, а потом всё равно забрать неправедно нажитые бароном богатства и возвращаться в замок Сараны.