— Вот видишь, узнать об этом оказалось не так уж трудно. — В голосе барона прозвучала насмешка. — Отправляйся туда со своими людьми и верни принцессу во дворец. — Увидев язвительную улыбку барона, Герлах был не прочь свернуть тому шею. — Я извещу короля об этом.
— Я хочу повидать свою жену и сына, — решительно заявил капитан.
При мысли о том, что Марта и Вильгельм заперты в темнице, у Герлаха снова возникло желание прикончить барона.
Барон дал знак слуге проводить Герлаха.
— Отведи его вниз, — приказал он слуге, затем, обращаясь к Герлаху, добавил: — Они не выйдут оттуда до тех пор, пока ты не вернешь сюда принцессу. Тебя обвинят в том, что ты нарушил приказы короля.
Герлах скрыл свой гнев и страх ради семьи. Марта была молода и сильна, но женщине не следовало страдать из-за него. Что же касается Вильгельма… Герлаха охватило негодование при мысли о том, что барон воспользовался своей властью, чтобы причинить зло ребенку. Он спускался за слугой по винтовой лестнице, ведущей к камерам заключенных. С каждым шагом его сердце леденело.
Внизу было холодно. Тюремщик подвел его к деревянной двери с небольшим отверстием, через которое можно было просунуть лишь тарелку. Тюремщик отпер дверь. Герлах вошел и увидел свою жену. Та сидела на скамейке, уставясь на стену. Ее светлые волосы поблекли, лицо побледнело. Увидев мужа, она заплакала.
Он обнял жену, стал гладить ее по голове и бормотать слова утешения. От ее слез у него намокла рубашка. Герлах спросил, хорошо ли она себя чувствует. Жена отрицательно покачала головой:
— Нет. Они привели Вильгельма сюда, я слышала, как он плачет по ночам. — Она взяла мужа за руки и сжала их. — Вызволи его отсюда. Мне все равно, что ты сделаешь ради этого. Ему нельзя находиться здесь.
Сердце Герлаха заледенело, его охватил страшный гнев.
— Клянусь, я освобожу его.
Ему очень хотелось отправить барона Альберта в ад. Этот человек не ведал границы между добром и злом. Барон видел мир глазами короля.
— Я вас обоих вызволю отсюда, — обещал Герлах. — Клянусь.
Обнимая жену, он понимал: возможно, ему придется заплатить за их свободу своей жизнью.
* * *
Серена никак не могла уснуть на грубом соломенном тюфяке. Ей показалось, что уже полночь, а она все ворочалась с боку на бок, думая о Карле. Серена велела, принцу уйти, и тот повиновался. Причем без малейшего возражения.
Это не принесло ей желанного облегчения. Принцесса лишь почувствовала неудовлетворенность и тревогу. Она поступила правильно, велев Карлу уйти, но в ее душе царило смятение. Может быть, еда уймет все тревоги.