Тяжело вздохнув от усталости, я направилась к лестнице.
Дин-дон.
— Милая, открой, пожалуйста. На этот хэллоуин у нас просто наплыв, — крикнула мама с кухни, где она мыла тарелки.
Разочарованно зарычав, я направилась к двери, рядом с которой на маленьком столике стояла корзинка со сладостями. Взяв корзинку, я открыла дверь, которую закрыла только пять минут назад. Моя улыбка была искренней, мне всегда нравились полные энтузиазма дети в дурацких костюмах. Даже интересно было, кого будет больше в этом году; наверное, покемонов — я слышала, они снова в моде.
Дверь распахнулась, впустив в дом холодный и влажный воздух. На крыльце стояли четыре улыбающихся M amp;M’s и смотрели на меня.
— Сладости или гадости! — хором завопили они.
Я хихикнула. Затем, заметив знакомые синие глаза, подняла бровь.
— Ты не старовата для этого, Хейли?
Захихикав, конфеты поднялись с колен на ноги и протянули открытые пакеты для сладостей.
— И какие будут гадости? — я разглядывала трех других M amp;M’s, пытаясь вычислить, кто скрывается под гримом. Темная кожа Мэган, хоть и раскрашенная в оранжевый цвет в соответствии с костюмом, выдала ее. Так что, видимо, красным была Келли, а зеленым — Хизер. Я снова посмотрела на синий M amp;M’s и, усмехнувшись, покачала головой.
Мэган с усмешкой посмотрела на меня.
— А ты кто? Юная каратистка?
M amp;M’s рассмеялись.
Я закатила глаза.
— Так мы получим что-нибудь? — Хейли кивнула на корзинку в моей руке.
Решив играть по правилам, я вытащила горсть мини-сникерсов и посмотрела на Хизер, изобразив очень милое, но чрезвычайно снисходительное выражение лица.
— Ладно, но каждый получит только по одной, договорились? И пусть ваши мамы обследуют каждую конфетку, чтобы убедиться, что они не отравлены, — и я опустила конфеты каждой в пакет, с удивлением обнаружив, что они насобирали уже немало сладостей.
Каждый из M amp;M’s поблагодарил меня за угощение, и затем они развернулись и отправились дальше по улице. Я смотрела им вслед и не могла сдержать улыбку. У калитки синий M amp;M’s повернулся и помахал мне рукой, прежде чем исчезнуть из круга света.
Я застонала от удовольствия, когда моя голова коснулась подушки, такой мягкой и особенно замечательной после долгого дня спарринга. Целый день я пыталась довести студентов, которые претендовали на следующий пояс, до пика их формы. Мои бои за четвертую степень будут в январе, и я довольно сильно волновалась.
Не прошло и минуты, как я провалилась в сон.
Дзинь… Дзинь… Дзинь…
— О, нет, не может быть, черт! — я распахнула глаза, внезапно вспомнив, что мама работает в ночную смену, и взмолилась, чтобы все было в порядке. — Да? — голос был сиплым со сна.