Но, так или иначе, этот вопрос, возможного скорого нападения, недвусмысленно звучит даже в прессе в феврале 41 года, когда разбираются вопросы мобилизационной готовности промышленности и транспорта и на 18-й партийной конференции, и на февральском пленуме ЦК, посвященном этому вопросу. И сколько впоследствии ни говорили бы о том, что тогда даже съезды не собирались, это вызывало у осведомленных людей только ухмылку. Ведь эта конференция, согласно уставным традициям партии, и исполняла роль съезда. Тем более, именно на ней, решался вопрос полного поворота внимания партийных организаций от сельского хозяйства к промышленности и транспорту, и резко возросла роль секретарей обкомов по промышленности, вышедших в областных комитетах на второе место, а в вопросах оборонной промышленности даже на первое место. А что ещё можно было думать, когда на 18-ой партийной конференции было сказано: «В условиях начавшейся мировой войны перед Коммунистической партией встала важнейшая задача – держать страну в постоянной мобилизационной готовности».
И тогда увеличение оборонной мощи виделось именно в увеличении ответственности партийных организаций, – как впоследствии вспоминал Отец свою оценку событий того предвоенного времени. И для всех ответственных и мыслящих людей было ясно, что война не за горами.
– А в марте 1941-го меня вызывают в Москву в ЦК ВКП (б), – говорит он, – в связи с утверждением в должности секретаря обкома партии, и там ставятся уже новые задачи. Там и дается информация, конечно конфиденциальная, конечно не для широкой публики, что Германия готовится к нападению на СССР и есть данные разведки, которые дают ориентировки на май 1942 года, но есть и данные по более раннему сроку.
По всему по этому, нужно быть готовыми и к худшим вариантам. Наращивая мощности, связанные с оборонной промышленностью, одновременно готовить и прорабатывать эвакуационные мероприятия, дабы в случае необходимости оперативно вывести заводы на Восток страны. С этим чувством я и уезжаю домой, и мы начинаем, уже тогда, новый этап жизни страны. И моё назначение, как мне казалось, и решения конференции, как раз были связаны с появлением, именно в этот период, первой информации о готовящемся нападении, тем более что эти мероприятия начали проводиться по всей стране, – говорит Отец, с полным энтузиазмом возвращающийся из Москвы, и берущийся за реализацию всех этих предначертаний.
При жизни Сталина И.В. такие мероприятия, проводимые по стране, были вполне естественными, а после его смерти начал распространяться слух, что Сталин войны не ждал и к ней не готовился. Но тогда у нас было серьезное возражение, как можно говорить об этом, когда ещё в конце мая 1941 года на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП (б) Сталин заявил: «Мы можем подвергнуться внезапному нападению фашистской Германии». – И далее: «От таких авантюристов, как руководство фашистской Германии, можно ждать всего».