Так и на этот раз, под ритмичный барабанный бой члены племени расселись вокруг костра и пустили по кругу флягу, выдолбленную из тыквы.
Валентин Петрович занял положенное ему почетное место, протянул руку за флягой и вдруг увидел нечто странное.
На вертеле над костром не было никакого жаркого.
Ни барана, ни поросенка, ни антилопы, ни дикой козы.
– Как же так? – удивленно спросил профессор своего ближайшего соседа. – Где же поросенок?
– Вот, – коротко ответил тот, указав толстым черным пальцем на самого Валентина Петровича.
– Не понял… – протянул профессор.
– Сейчас поймешь!
Тут же к Валентину Петровичу подскочили двое рослых негров. Они обхватили профессора поперек туловища, надели ему на голову мешок и легко подняли.
– Что вы делаете? – закричал профессор, пытаясь вырваться. – Сейчас же отпустите меня! Я протестую!
Но его не слушали и куда-то несли.
Причем профессор догадывался куда.
Его несли к огромному костру. Жар костра уже отчетливо ощущался сквозь надетый на голову мешок.
– Сейчас же отпустите! – кричал Валентин Петрович, изо всех сил дрыгая ногами. – Я доктор наук! Я профессор! Я член ученого совета кафедры сравнительной антропологии! Я лауреат Международной премии имени капитана Кука! Меня нельзя есть в соответствии с четвертым параграфом женевской конвенции! Я почетный член вашего племени! В конце концов, я старый и невкусный!
Но все его слова не производили на сотрапезников никакого впечатления.
Барабаны забили с удвоенной силой, и члены племени козюмбра, предчувствуя богатое угощение, затянули самую унылую из своих народных песен.
Отчего Валентин Петрович проснулся.
В первый момент ему показалось, что ровным счетом ничего не изменилось. Его куда-то несли, он был обмотан веревками, как праздничный поросенок, и на голове у него был мешок. Правда, теперь ему было не так жарко, как во сне. Скорее даже холодно.
– Я почетный член вашего племени! – закричал несчастный профессор.
Точнее, он только хотел это закричать.
В отличие от сна рот его был заклеен широким куском клейкой ленты, поэтому вместо крика изо рта профессора вырвалось только нечленораздельное мычание.
– Заткнись, Слон! – прикрикнул на него грубый голос, и жесткий кулак ткнул профессора в бок.
– Слон? – попытался проговорить Валентин Петрович. – Вы ошиблись! Я не тот, кто вам нужен!
Но и эти слова из-за клейкой ленты превратились в неразборчивое мычание. Похитители еще раз ударили профессора чем-то твердым и прибавили шагу.
Они миновали длинный коридор, затем остановились, послышалось негромкое ровное гудение – Валентин Петрович понял, что его везут в лифте.