Смертельный Вопль с каждой секундой становился все ужаснее. Тик закрыл уши руками, пытаясь приглушить звук, но так было еще страшнее. Он знал, что его время почти закончилось, что его мозг вот-вот превратится в кашу.
Он посмотрел прямо на Трепетного Духа. Глядя в это туманное черное лицо, такое длинное, старое и грустное, со ртом, зашедшимся в жутком крике, Тик понял, что вариант был только один.
Он отнял руки от ушей, зажмурился и побежал прямо на призрака.
Тик выставил перед собой руки, как таран, и припустил. Он пересек помещение за две секунды и коснулся Духа обоими кулаками. Не зная, чего ожидать, и почти уже потеряв рассудок от страха, Тик изо всех сил бросился вперед.
Холодный, кусачий трепет окутал его руки, а потом и все тело, когда он пробежал сквозь Трепетного Духа. Смертельный Вопль изменил тональность, став ниже и мрачнее. Тику казалось, что он нырнул в Северный Ледовитый океан.
Но он уже прошел сквозь тело Духа и стукнулся о стену с другой стороны. Почти бессознательно Тик распахнул дверь и бросился в коридор, захлопнув за собой дверь туалета.
Тишина наполняла школу, но он все еще слышал приглушенный звон в ушах, похожий на колокола.
Тик скрючился на полу коридора и несколько минут просто тяжело дышал, неспособный сдвинуться ни на дюйм. Он сверлил взглядом щель под дверью туалета, ожидая, что Трепетный дух будет преследовать его, но оттуда ничего не появлялось. Нафталин говорила, что Духи не очень-то подвижны после того, как образуют лицо. Смертельный вопль — их оружие.
Он наконец встал, уже почти успокоившись и чувствуя облегчение. Тик был уверен, что создание исчезло. Потрясся головой, чтобы прогнать воспоминания о том, как он пробежал сквозь Духа, мальчик направился домой, понимая, что ему нужно сделать.
Настало время кое о чем поговорить с папой.
Следующие несколько часов, кажется, тянулись вечно. Тик старался вести себя, как обычно: принял душ, чтобы смыть ощущения, оставшиеся после Трепетного Духа, шутил с мамой и Лизой, играл с Кэйлой, читал. Когда папа наконец пришел с работы, Тику хотелось сразу позвать его к себе в комнату и излить на него рассказ обо всем произошедшем. Он больше не справлялся в одиночку. Ему нужна была поддержка, а София была просто слишком далеко.
Но ожидание Тика не закончилось, потому что после ужина отец вызвал его на партию в «Скрэббл», который он обычно любил, но сейчас это тянулась дольше, чем когда-либо. Чтобы немножко оживить дело, он сложил слово «Каэф». Отец его оспорил и потребовал бросить жребий. Тик сдержал смешок, когда ему пришлось убрать слово и уступить ход отцу, меж тем как он все еще выигрывал с отрывом в сорок три очка.