Готовка не заняла много времени и вскоре отряд, сгруппировавшись согласно принадлежности - то бишь, хлопы с глиняной мисой горячего варева отдельно, свободные отдельно, за исключением двух скрывающихся в лесу караульных, принялись за ужин.
По старому обычаю, из общего котла черпали поочерёдно, по старшинству, подставляя под деревянные ложки промёрзшие сухари: сперва Зееман, потом Франциск Жбан, после него дружинники, а уж напоследок - скромный жатецкий трактирщик, то есть я. Под деревьями привязанные кони хрустели зерном в надетых на морды торбах. Благодать!
И среди этой вот благодати неожиданно раздалось:
- Хлеб да соль!
И тут же в снег между рванувшимися было кметями вонзились две оперённые стрелы:
- Не суетитесь! Не дай Бог, помрёте усталыми!..
Из-за ствола дерева шагах в пятнадцати от костров вышел улыбающийся парень с кривой саблей в одной руке и кулачным щитом с острым шипом-умбоном в другой. На голове его красовался монгольский малахай с лисьими хвостами, свисающими на спину, роль доспеха играла короткая овчинная шубка с нашитыми на груди и животе костяными пластинками. Из-под неё виден был подол... юбки? Нет, слава богу, сутаны или подрясника, слегка прикрывавший холщовые онучи. Кожаные постолы, конечно, не могли соперничать зимой с сапогами или валенками, но ни того ни другого у ночного гостя не было. А вот крестьянские постолы имелись, причём, похоже, размера эдак сорок шестого. Да и сам посетитель был крупноват: пожалуй, выше и шире меня, но в отточенных движениях видна была привычная ловкость. Словом, если бы не предваряющие его появление стрелы с чёрным оперением, парень мне бы, пожалуй, пришёлся по душе. Но когда, глядя человеку в глаза, понимаешь, что в твою спину сейчас целят из лука, становится как-то не до симпатий.
- А чего нам суетиться? - С ленцой протянул старый земан. - Вы ещё Гоумека вязали, а я вас уже всех видал. Ничего, и Гоумеку, и Адаму вперёд наука будет, как надобно на посту стоять. Присаживайся к огню, человече, да приятелей зови, всех четверых. Да аккуратней там: не дай Господь, соскользнёт тетива, худо будет.
По лицу парня пробежала волна чувств: от удивления и лёгкой растерянности до радости.
- Однако! - Наш гость, приблизившись к костру, присел на корточки. Острием сабли поправил выпавший из огня горящий сучок. - Это кто ж вы такие в мой лес явились такие храбрые и откуда?
- Чехи мы. Не видишь, человече? Ан лес-то не твой. Пана Влчичениша это земли, значит, и лес его...
- Видать, давно не бывал ты в наших местах, шановный пан, эээ?