- Так что, выходит, власть нынче переменилась?
- Входит, так...
- Кто же Имрё-бековых людишек побил до смерти? За такое ить ответ держать надо кровавый...
Попытался подняться, но тут же закружилась голова, и я, ощутив приступ тошноты, вновь осел в снег:
- Вот что, други... После вашей корчаги что-то ноги не держат... Помогите-ка подняться, сами поговорите с нашим паном. А я своё слово за вас замолвлю...
Минуты три спустя я уже стоял, бережно поддерживаемый с обеих сторон Верещагой и Повалой напротив сидящего во главе длинного стола в горнице дружинной избы земана. После краткого отчёта о произошедшем выложил перед предводителем затрофеенные кошель с кинжалом:
- Прими, пан Ян, в общий котёл! Там при покойничке ещё доспех кой-какой остался, оружие... Тащить не стал, потому как ударило меня сильно, стою - шатает. Хорошо, давние знакомцы у Плешивца в порубе оказались, помогли дойти...
Мои спутники низко, касаясь утоптанного до каменной твёрдости засыпанного потемневшей соломой пола, поклонились. В просторной длинной комнате стало тихо. В каменном очаге слегка потрескивали дрова, шипел сквозь зубы дружинник Антан, баюкающий обмотанную кровавыми тряпками правую руку, жвиркал оселком по трофейному мечу не сводящий с нас глаз паныч Франта. Ещё двое, видимо назначенные в смену караульным, устроившись на широких лавках, посапывая, использовали отведённое время отдыха перед заступлением на пост для сна. Остальные члены отряда, за исключением часовых, были заняты вне стен дружинного дома. Кто занимался очищением территории от ненужных покойным владельцам вещей, кто тесно общался с женщинами из дворовой челяди, причём, поскольку визга и воплей не было слышно, означенные женщины ничего против не имели.
Покопошившись толстыми пальцами в затянутом шнурке, Жбан, наконец, вытряхнул из кошелька раскатившееся по столу содержимое. Разровнял ладонью, прикидывая что-то в уме, после чего, кашлянув, вновь внимательно посмотрел на нашу троицу:
- Добро, кухарь, хвалю. В дуван пойдёт, чтоб всем по справедливости да обычаю досталось. И тебе от иной добычи приварок будет: ещё никто не говорил, что у Яна Жбана длань всё к себе гребёт.
Але ж поведай, отколь у тебя в сих местах знакомцы объявились, коль ты жатецкий гражанин? И отчего вдруг они во Влченишеве тебе повстречались, который на отшибе стоит, а не в Пражском Граде, наприклад, где своего люда тьма - тысяч с десять будет, да прохожих с проезжими за год бывает не менее, ежели не поболе? Ну и просвети нас с Франеком, помимо прочего, с чего это знакомцы твои аки пни стоят, слова не молвят? Не безъязыки ли? А коль так - то за какую вину их обезгласили?