- Эвон, значит, как... - Земан отложил в сторону нож, остриём которого во время рассказа Ильи вычерчивал на поверхности стола ромбики и завитушки. И ткнул пальцем на Ивана Верещагу. - А ты почто молчишь, одноглазый? Так ли то было?
- Воистину так, милостивый пан. Ни в цём не покривил тебе Илейка, на том крест целую! - Вытянув за засаленный гайтан из-под прелой рубахи деревянный крестик, и размашисто перекрестившись двумя перстами, увечный воин приложил его к обожжённым смолой губам.
- Выходит, что вы двое цыбенхановы люди. Почто же вас Имрё-Плешивец имал, раз вы под защитой чингизовой Ясы стоите? Не ясно мне сие...
- Люди мы русские, в войско Цыбен-хана неволею взяты. Служили верно, так инаце и не можливо - трусам да бегунцам монголы казнь уциняют лютую, за каждого его десяток головами платит, а за десяток - вся сотня. Да только басурмане нас сами изгнали: меня увецного оставили после штурма Дижона-града, дескать, коль не помру, так оклемаюсь, а Илейке руку усекли за то, цто вздумал арбалетной стрельбе поуциться. Ведаешь сам: не любят они того. Добро ещё, цто длань, а не главу снесли, ироды. Таково-то им служить! Ну, да ужо придёт цас, сквитаемся!
Обгорелое лицо Верещаги перекосилось, единственный уцелевший глаз мстительно сверкнул в свете очага, костяшки на сжатых кулаках побелели от напряжения.
- Допустим, так оно и есть... - Старый Ян Жбан явно пребывал в замешательстве, не зная, поверить ли освобождённым русичам или своей паранойе. - Допустим, были вы в хашаре... А кто там сейчас тёмником?
Калики в замешательстве переглянулись. Пожав плечами, дескать - ничего не понимаю - Илья вновь учтиво поклонился:
- Прости, милостивый пан, но сколь мы в том хашаре не были, а про тёмника тамошнего слыхать не доводилось. Тумены-то сплошь монгольские, а нас отдельно считали, не рабами, но и не вольными. Люд-то в каждой битве косило сотнями, а подкрепления с разных земель, под ханской рукой лежащих, еле хватало убыль восполнить. Так что набиралось нас не более четырёх тысяч с небольшим зараз. Тысячниками же поставлены были Чимэд-хан, Хабтагай-хан, Судар и Сэбэк.
- Вот как... Сэбэка с Сударом помню, храбрые и умные кмети. В былые времена Сэбэк у нас старшим сотником был. Теперь, выходит, до тысячника поднялся? Добро... Не врёте, выходит.
А раз не врёте, да и мастер Макс за вас стоит, так вот вам мой сказ: в замке этом мы долго не задержимся. Другие дела окончить нужно. Так что всё, что можно, вывезем, хлопов истинному владельцу Влченишева вернём, а здесь всё дымом пойдёт, дабы Плешивцу не оставлять. А то ишь, взял волю бусурманский выкормыш: у чешских панов именье отымать! Вам же, коль вы не здешние, да и пользы с вас, кривых да культяпых, не много, дозволяю платье с убитых нечестивцев взамен вашего рванья подобрать, ножи с топорами да харчей сколько унесёте. И ступайте отсель прочь, пока Имрёвы людишки вновь не наскочили. А про то, что здесь видали - забудьте до поры. Ступайте!