… в панорамное окно гостиницы с видом на ночное море заглядывала огромная, круглая Луна. Полнолуние. Ночное «светило» висело низко над горизонтом, и атмосфера, как хороший телескоп, «приблизила» диск небесного тела, да так, что я отчётливо видел рельефные кратеры по «боковой» поверхности… Сон, нелогичный, странный, бредовый, тускнел… но отпечатался в памяти крепко. Сон, всего лишь сон… в котором я без всякой жалости, используя свои «супер», по сравнению с обычным человеком, силы, отправил на больничную койку четырёх детей. Двоих — точно надолго, двоих — навсегда. Правда, у сна свои законы — тогда мне это казалось логичным и правильным… странный сон. После «переноса» мне, конечно, тоже снились сны — но обычно я ничего не помнил на утро. Бледные сны — не то, что недавно «проигранный» сюжет: я действовал там совершенно… «реально»? Вот в «прошлом мире» мне такие яркие сюжеты снились не то, что бы часто… периодически. Особенно в первые ночи под установкой в лабе — как раз всякие сценки из прошлого «переигрывались»… блин. Ксо! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Только не говорите мне, что…
… что я способен на сноходчество без всякой машины… теперь. «Такая медитация — ключ к глубокой работе с собственным сознанием. Глубокий анализ собственных поступков, управляемые сны и даже пресловутый „истинный внутренний мир“, куда мангаки отправляют каждого второго своего героя…» Шимата! Я что, всё-таки «сломал», в смысле, «взломал» свои мозги во время сумасшедшего амулетостроительного рывка?! О, чёрт… Или я путаю класс явления, и бывают «просто сны»? Такие яркие… кажется, я могу вспомнить каждый фрагмент посекундно… И действительно, я ощущаю, как будто бы делал это всё… сознательно?
В основу сна легло мое реальное воспоминание о школе «оттуда»: и короткий сквер между домами, и странное нападение четвёрки — меня так же толкнули и я рассадил ладони об асфальт. «Умирание чувств» в критической ситуации — это для меня нормально, вот, помню, в шесть лет… так, не отвлекаться. Я тогда показал скалящимся придуркам свои ладони (не вставая с земли) и совершенно спокойным голосом попросил йод или зелёнку — обработать. Кажется, я их не то, что бы смутил или напугал… опасно согнул шаблон. «Жертва» должна была трепыхаться, а не спокойно говорить. «Пошли отсюда» — и потом, в следующий раз, я пообщался с ними на выпускном. Просто обходил эту компанию — а они не замечали меня. Выпускной… м-да, я тогда много интересного услышал от бывших одноклассников и других выпускников, включая и эпизод с гоп-стопом и ножами-выкидухами (парни собирали «ещё на водку», уже изрядно подшофе). Собственно, так сильно ненавидел я их совсем по другой причине — уже дома мать обнаружила порванные о дорогу на коленях штаны (падать правильно меня «там» никто не учил) — и устроила грандиозный скандал! Вещи тогда «доставались» с трудом — но, на мой тогдашний взгляд, всё-таки не на столько, что бы орать… Это было в первый раз, когда мои нервы не выдержали, и вместо холодного молчания она получила сухую отповедь… видимо, нервная система не выдержала двух подряд погружений в безэмоциональное состояние… и совершенно напрасно я тогда раскрыл рот. Трёхдневная истерика и потом… отец стыдливо отводит глаза: в доме у моей семьи был отчётливый матриархат. (Ксо! Только не говорите мне, что моя текущая «гаремная» семья — это попытка компенсации за детские психотравмы?!) А я думал, что уже простил мать… тем более, теперешняя шестидесятисемилетняя пожилая женщина совсем не походила на тот сорокалетний клубок нервов конца девяностых годов… Короче, я этих уродов был готов убить — даже проигрывал в голове сценарии, как заманиваю их вечером в парк, лучше по одному… дурацкие жестокие детские мысли. Кстати, и во сне, видимо, я думал всё-таки не совсем ясно: «паромом» надо было «замкнуть» мозги всех четверых — больно родители у «Валеры» были непростые, менты, кажется… Б…! Я что, реально сейчас об этом подумал?!