У проходной суетились несколько военных.
— А эти еще здесь, — вздохнул Гошка. — Увидят.
— Если с той стороны заходить, не увидят. Кроме них никого не осталось, — убедительно сказал Марк. — Вы давайте кругом и внутрь. Я здесь на шухере постою. Если кто из охраны сунется, я каркну вороной.
— Ништяк, — похвалил Лимон. Он знал об умении Композитора подражать разным животным. — Гошка, за мной.
Ненавистные приятели ушли. Марк привалился к стене и привычно погрузился в океан звуков. Он четко «видел», как Лимон и Гошка беспрепятственно прокрались в заводской корпус, как увидели два ящика в углу и похвалили Композитора: «Не соврал». Затем Лимон наклонился, чтобы снять крышку. Он даже успел удивиться и понять, что за провода тянутся из ящика, и почему точно такие же ящики стоят в каждом из углов здания. Лимон был сообразительный и не стал тратить время на дурацкий вопрос Гошки: «Ну, что там, тушенка или кильки?». Он оттолкнул напарника и побежал к выходу. Лимон бежал так быстро, как не бегал никогда.
Но это его не спасло.
Командир взвода саперов отдал приказ точно в назначенное время. Марк подслушал его еще утром. Солдат интенсивными движениями раскрутил ручку магнето и рывком повернул рубильник. Электрический заряд мгновенно пронесся по проводам к детонаторам. Здание встало на дыбы и осыпалось грудой щебня и бетона.
Командир отряхнул пыль с фуражки и похвалил подчиненных:
— Хорошая работа. Народное добро мы фашистам, шиш, оставим!
После долгих скитаний по стране повзрослевший Марк Ривун в феврале 1945 года оказался в Москве. Столица ничем не удивила худого долговязого юношу, много повидавшего за смутные военные годы. Все тот же городской набор звуков, порождаемый жизнедеятельностью людей, только гуще наслоенный друг на друга и причудливо перемешанный. Разве что каменные мостовые в большом городе были почище да обувь у москвичей получше, оттого и каблучки с набойками цокали звонче и радостней. И еще под землей гудело метро. Марк подошвами чувствовал, как на глубине вибрируют стальные рельсы под проносящимся составом или дышит пустотой рукотворный тоннель. Спустя две недели пребывания в городе, он мог бы обозначить все подземные коридоры, даже закрытые и секретные, предназначенные для тайной эвакуации вождей из Кремля.
Однажды, проходя по старинной улице, Марк услышал разношерстное пиликанье скрипок, рыхлое звучание духовых инструментов и торопливый звон ударных. Множество музыкантов одновременно пытались слаженно сыграть непростую мелодию. Звуки доносились из помпезного здания с колоннами. Подросток заинтересовался необычной полифонией, его тянуло заглянуть внутрь.