Нэлион, размазывая по щекам слезы, кивнул и протянул магистру руки.
— Ты уже большой, Нэлион, — строго произнесла няня, — уже должен сам ходить ножками. Не обращайте на его капризы внимания, магистр.
Но Сиелла улыбнулась и подхватила мальчика на руки. Нэлион доверчиво обнял ее за шею.
— Вы уж простите нас, магистр, — попросила женщина виновато. — У меня сестра на сносях, вот-вот первенца родить должна. Мастер была так добра, что разрешила побыть с сестрой. Я и привела Нэлиона в школу.
— Можешь не объяснять, Кара, все в порядке, — сказала Сиелла и повернулась к идущему рядом летописцу. — Ты был в нашей оранжерее? Нет? Тогда ты просто обязан посмотреть, какие великолепные зимние розы выращивает мама вот этого проказника.
Шадейр кивнул, с любопытством наблюдая за магистром. Он видел, как бережно держала магистр ребенка, какая нежность светилась в ее глазах. Шепча что-то ласковое, Сиелла сумела окончательно успокоить малыша и даже вернуть ему смех.
Летописец грустно покачал головой, припоминая жесткие правила кодекса магистров: отказ от сердечных привязанностей и невозможность иметь детей. Жестоко. И правильно. Ради любимых и детей можно выполнить все, что потребует враг. Однако если таковых уязвимых мест нет, маг непобедим.
Ханна благодарно забрала сына из рук магистра, и ушла проводить няню к воротам школы.
Шадейр и Сиелла остались одни среди роскошной зелени трав и неистовства красок цветов.
— Что за боль ты скрываешь, великая? — прошептал Шадейр.
— Разве у тебя нет тайн, правдивый? — магистр виновато отвела глаза от вопрошающего взора летописца.
— Согласен, что ваш кодекс слишком строг, но так не смотрят, когда не могут получить желаемое. Это не тоска по невозможному, это боль от потери.
Сиелла без сил опустилась на скамейку.
— Я восхищаюсь своим мастером Воды. Оставшись без мужа и поддержки его родни, она сумела отстоять своего ребенка. Свекровь так хотела заполучить внука, что не постеснялась угроз, но Ханна выдержала и унижения, и давления. И ее дитя сейчас с ней.
— Сильная женщина, — согласился Шадейр. — Но не сильнее тебя.
Магистр пытливо взглянула на летописца. Тринадцатый магистр доверял этому спокойному брюнету, и как знала Сиелла, никогда не ошибался в людях. К тому же в силу своего призвания летописец был хранителем многих тайн.
— Почти тринадцать лет назад я официально согласилась сменить Хариуса на посту магистра. Ради него я сознательно отказалась от очень дорогого человека. Наверное, он до сих пор считает, что я предала его. Я оставила его в самый сложный для него момент. Не считаю это предательством, просто Судьба развела наши дороги. Он полагал, что я должна стать его спутницей жизни, и расстроился, когда отказалась находиться в его тени, — магесса иронично улыбнулась, — Вы мужчины такие гордецы…