Помню, еще в школе, когда обсуждали музыку «Beetles», Маня Бернгольц, мечтающая после школы поступить в консерваторию, выдала неожиданное мнение.
— Хорошо им там — в Англии, у них «Могучей кучки» не было.
Удивление всей компании было безмерным. Причем тут группа классических русских композиторов и современная музыка ливерпульской четвертки? Маня пояснила.
— Музыка Битлов вся пронизана валлийскими, английскими и шотландскими народными мелодиями. А у русских все это богатство давно стибрили и стилизовали композиторы девятнадцатого века. Нам ничего не оставили.
Вот и я сейчас подумал, что Валентино нашел свой Клондайк в народных костюмах средневековья, пока все остальные дизайнеры шерстили в поисках идей сто раз перепаханные рококо с барокко.
Девушка с любопытством смотрела, как мне мочат голову, а потом отдирают повязки с моих золотистых волос, давно превратившихся в тусклую паклю.
Глаза у нее были светло-карие, ореховые. Нос пуговкой на треугольном лице и яркие красные губы, свои — без помады. Верхняя губа несколько пухлее нижней. Руки свои она держала под передником — той же материи, что и юбки, который подвязан был только на поясе.
Ну, вот… Начали отдирать повязки и мне стало совсем не до баб.
Перед этим вина плеснули. Толку с этого кислого сухаря, как анестезии, никакого: не водка даже и тем более не спирт.
Досмотрев до конца всю экзекуцию, которой тут называют смену повязки, и, насладившись тем, как я все это стоически терпел, девушка ушла.
Ужин подавали во вполне современном — для конца пятнадцатого века, естественно, банкетном зале, в котором не дуло, были в наличии остекленные окна и на полу вместо соломы на камнях был нормальный штучный паркет, натертый воском. Стены зала совсем не имели украшений в виде знамен и оружия, а были завешаны восхитительными гобеленами на тему охоты. И вот ведь какая штука — ни одного на религиозный сюжет.
Длинный стол под льняными скатертями, хозяин которого сидел на одном конце, хозяйка — ей оказалась та самая девчонка, которая нас встречала — на другом. Я около хозяина, так как мое инкогнито — а хотел я скромно представиться графом Бигоррским, спалили мои же присные с первых фраз разговора, раздувшись от собственной важности и близости к короне. Дона Саншо посадили около хозяйки, как второго феодала нашей иерархии. Остальные — по чинам. Таким вот образом образовалось в середине этого длинного стола много пустого места. Со мной — рядом с бароном, сидели Филипп и шевалье д’Айю, около хозяйки — сьер Вото.
Микал и пажи прислуживали своим рыцарям. Остальным — местные слуги.