При очередном нажатии рукоять ворота будто сломалась, провалилась вперед и крутить стало невероятно легко. Метнув взгляд на стены, я увидел вовсе не серый бетон, а окрашенный зеленой краской металл. Все! Вот он, выпускной модуль!
В той стороне, куда смотрела морда «302-го», куда светили его фары, были отчетливо видны ворота. Я помнил, что их даже не надо открывать. Запорный щит сам легко вывалится, стоит только его хорошенько приложить броней.
– В машину! – выдохнул я.
– В машину! – стоящая рядом Лиза громко продублировала мой приказ.
С ревом мотора, под грохот вылетевшей наружу двери мы ринулись в ночь. Собственно говоря, ночь уже подходила к концу, и на востоке появилось первое робкое золотистое свечение. Вот только любоваться красотами восхода у меня не было ни малейшего желания, да и возможности тоже. Следовало поскорее уносить ноги. Прочь, подальше от погибающего хранилища, иначе нас впрессуют в него уже сверху. Будем сиять там как дембельсктй гвоздь, который солдаты очень даже любили вбивать в пол казармы перед уходом на гражданку, что б, значит, память о них осталась навсегда. Только вот нам такой чести не надобно. Память мы о себе постараемся оставить несколько в другом виде.
О месте, в котором мы оказались, я знал достаточно. Разведал заранее. Модуль выдвинулся из земли невдалеке от дивизионного полигона, где доблестные Кантимировцы испокон веков демонстрировали всяким высокопоставленным столичным шишкам свое мастерство и боевую выручку. Я решил, что нам именно туда. Собственно говоря, сказать «решил» – значит солгать. Просека до полигона это был единственно возможный путь, и я полным ходом рванул именно по нему.
Не успел «302-ой» промчаться и сотни метров, как сзади грохнуло, причем так, что тяжелый восьмиколесный бронетранспортер едва не покатился кубарем. Скажу без лишней скромности, только мой многолетний водительский опыт спас машину от опрокидывания. Однако десанту все же досталось. Я слышал, как в боевом отделении грохотали ящики, инструменты и оружие, как кричали и матерились люди.
– Живы? Доложить обстановку! – прохрипел я сорванным голосом.
Меня услышал лишь Леший, который традиционно занял командирское место справа. Подполковник оглянулся назад, выдернул из кармана разгрузки фонарик и стал светить им в десантный отсек. Тем самым он делал два дела: помогал людям сориентироваться, выбраться из месива навалившегося на них имущества и вместе с тем оценивал ситуацию.
– Нормально, кажется, все целы, – прокричал он мне спустя минуту.
Нормально… – я раздраженно фыркнул. Цирк-зоопарк, и подыскал же словечко! Нормально… Где ж тут нахрен нормально? Темно еще. Очень темно. Не ровен час налетят… О том, кто может возникнуть из черноты небес, я постарался не думать. А то, как говорится, помяни дьявола…