Передал и этот листок для ознакомления Огольцову и Майрановскому. Дав им время прочесть, спросил.
– Я вам что-то еще должен сказать или показать?
– Нет, этого достаточно, – ответил Огольцов, возвращая документы Хрущеву.
– Поймите, товарищи, – решил от себя оправдаться Хрущев. – Конечно, надо было бы эту сволочь открыто судить и расстрелять, но его же эти бандиты-бандеровцы тут же сделают святым, и эта война еще больше разгорится. Поэтому и приходится давать вам такое задание. Мы сами тут попробовали устроить ему автомобильную аварию, но он, гад, уцелел и теперь лежит в больнице в Ужгороде. Надо, чтобы его оттуда вынесли вперед ногами.
– Сделаем, Никита Сергеевич.
Огольцов достал из портфеля лист бумаги и положил на стол, рядом авторучку, затем вынул портсигар, раскрыл его и положил рядом с бумагой. В портсигаре была вата, Огольцов поднял верхний слой, показав внутри две ампулы. После этого сделал Майрановскому жест рукой – распишись! Тот расписался в акте.
Хрущев, с интересом показывая пальцем на ампулы, спросил:
– Это и есть… это?
– Да! – подтвердил Огольцов.
– И никто не узнает, что Ромжа…того?
– Мы сначала узнаем анамнез, то есть, к каким сердечным заболеваниям Ромжа предрасположен, – начал пояснять Майрановский, – а потом используем соответствующее средство – одну из этих двух ампулок – и спустя от полусуток до двух суток у него будет либо инфаркт, либо инсульт с летальным исходом. Если патологоанатом не будет догадываться, в чем дело, то он отравления не обнаружит.
– Ага… – протянул Хрущев уважительно, а потом напутствовал. – Так как извести такого гада-попа это богоугодное дело, то с богом, товарищи! И чтобы ни один комар носа не подточил!
Майрановский спрятал портсигар во внутренний карман, а Огольцов положил акт в свой портфель и скомандовал.
– Товарищ полковник, вы поступаете в распоряжение министра государственной безопасности Украины генерал-лейтенанта Савченко!
– Есть! – подтвердил получение приказа Майрановский.
Хрущев и Огольцов попрощались с Майрановским и Савченко, пожав им руки, и те вышли. Хрущев и Огольцов подошли к окну, наблюдая, как Савченко и Майрановский сели в вагон. Спустя несколько секунд из вагона спустился дежуривший в купе сотрудник МГБ и помахал рукой в голову поезда. Послышалось усилившееся пыхтение паровоза, и поезд тронулся. Хрущев прервал молчание.
– Были на фронте, товарищ Огольцов?
– По декабрь 42-го был начальником управления НКВД в блокадном Ленинграде.
– С Андреем Александровичем Ждановым работали?
– Да, но больше, конечно, с Алексеем Александровичем Кузнецовым.