…Когда возвращавшийся с рыбалки Хрущев вспомнил этот эпизод полугодичной давности, то ему сразу стало понятно, кто поддерживает заговорщиков в МГБ СССР, и стало немного легче – все таки министр МГБ и первый его заместитель в заговоре – это кое-что!
Тогда же Никита увидел и яды скрытого действия, и узнал, кто их хранит, но пока еще не придал этому значения. Тем более, что Кузнецов выполнил свое обещание, послал комиссию на Украину, нашел у Кагановича массу недостатков и секретариат ЦК внес предложение вернуть на Украину Хрущева. Так что к декабрю 1947 года Никита вновь стал хозяином в Киеве.
Лиха беда – начало! Но в атомном проекте беда началом не удовлетворилась, и чем дальше продвигалось дело, тем больше вопросов обрушивалось на исполнителей и, соответственно, на Берию.
Разведка добыла огромное количество материалов по атомному проекту. Скажем. Уже к 1945 году было подробное описание самой атомной бомбы: «Активным материалом атомной бомбы является элемент плутоний фазы дельта с удельным весом 15,8. Он изготовлен в виде полого шара, состоящего из двух половинок, которые, как и внешний шарик «инициатора», спрессовываются в атмосфере никелькарбонила. Внешний диаметр шара 80–90 мм. Вес активного материала вместе с «инициатором» 7,3—10 кг… В одном из полушарий имеется отверстие диаметром 25 мм, служащее для ввода «инициатора» в центр активного материала, где он укреплялся на специальном кронштейне… Отверстие закрывается пробкой, также изготовленной из плутония».
Казалось бы – ну что еще надо? Отдай это описание мастеровому, и он тебе эту бомбу смастерит. Но не тут-то было! В подробных и порою огромных по объему собственных исследованиях нуждалось чуть ли не каждое слово в этом описании. Скажем, слово «плутоний». Это химический элемент, которого на Земле нет. Понятно было, что это металл. Но какие, у этого металла свойства?
Начали исследовать, и стало выясняться, что при охлаждении из жидкого состояния в застывшем плутонии шесть раз меняется форма его кристаллов, и объем у каждого из этих кристаллов разный, в связи с чем, из-за напряжений, вызванных этим внутренним изменением объема, отливка из плутония рассыпается в порошок. А этот порошок на воздухе самовозгорается, в связи с чем, работа с плутонием в обычных условиях невозможна. Однако на этом трудности работы с плутонием не кончаются. Из-за тугоплавкости и высокой реакционной способности плутония литьевые формы для него можно было изготавливать из весьма редких и дорогих материалов. Наиболее пригодны для этих целей оказались платина, тантал и вольфрам. А при литье необходимо было свести до минимума окисление плутония в процессе его плавления и разливки, а это потребовало надежного высокого вакуума в технологическом оборудовании, включая плавильные печи. После успешного решения этих вопросов, начались трудности, связанные с предотвращением растрескивания отливок из плутония в процессе их охлаждения. Большие затруднения возникли и при прессовании плутония, поскольку при низких температурах плутоний из-за высокой хрупкости с трудом поддается деформации и лишь при 310–450 °C плутоний пластичен и может подвергаться всем видам обработки давлением. Однако, опять-таки, при охлаждении нужно пройти три наиболее опасных превращения с изменением объема плутония и проблемы коробления и растрескивания оставались, и т. д. и т. п.