Он и его жена родились в этой деревне, все знали о здешних краях и старожилах. От них я впервые услышал о неписаном законе сохранять от урожайных лет одну треть немолоченной пшеницы или ржи на следующие один-два года, как резерв хлеба и корма скоту. Рассказали нам о суровых зимах, буранах, когда из-за сильного ветра никто не выходит на улицу, а кормить скот люди пробираются, держась за веревку, натянутую от дома к сараю. Многое узнал о волках, которые, не боясь, расхаживают по деревне, врываются в сараи и даже в дома. Люди носят топоры за поясом, а в поездки обязательно берут с собой железные вилы.
Однажды хозяин возвращался из Кустаная домой. Лошадь была молодая, сильная. Снега в ту зиму выпало много, и с проторенной дороги съезжать в сторону было опасно — не выедешь. И вот километрах в двадцати от Рыбного ему встретились два волка. Лошадь вздыбилась, начала храпеть. Повернуть назад — значит, засесть в снегу и отдать на растерзание зверям лошадь. Хозяин удержал ее. Волки разошлись по обе стороны и метрах в десяти сели в снег. Он взял вилы в правую руку, а левой стал управлять лошадью, приговаривая:
— Но, милая, но, вперед, вперед, но.
Поравнявшись с волками, лошадь рванулась вперед и понесла. Вожжи выпали из руки, хозяин опрокинулся, но ноги зацепились за перекладины в розвальнях, и он, как привязанный, потянулся на спине за бешено скачущей лошадью.
Вилы, шапку и рукавицы потерял сразу. Тулуп вскоре протерся и слетел. Пиджак и белье ссунулись на голову. Спину и руки изрезал кочками и неровностями дороги. Ожидавшие его жена и сын освободили ноги хозяина, внесли в дом и тут же с помощью соседей увезли в больницу Кустаная, где он пролежал более месяца.
Волки преследовали хозяина до тех пор, пока не остался лежать на дороге тулуп. Его наполовину съели. Овчинные рукавицы и шапку не нашли, видимо, тоже съели.
Во Владимировку мы добрались на следующий день. Организовали вывоз дров и отправились в обратный путь. Отъехали не больше двенадцати километров, как начался сильный снегопад, перешедший в буран. Днем в степи стало темно. Лошадь сбилась с дороги и шла целиной, часто останавливалась. Ее почти не было видно, — так крутил снег.
Нас ехало двое — я и начальник административно-хозяйственной части Рудаков. Одеты мы были в полушубки и тулупы, на ногах — валенки. Сидеть в санях стало неудобно, снег попадал под тулуп, в рукава и даже в валенки. Тогда один ложился в сани, а второй шел сзади, держась за веревку.
Куда ехали, мы не знали. Потеряли всякую ориентировку. Мы рады были вернуться назад во Владимировку, но в каком направлении эта деревня, тоже не знали.