Действительно, положение было беспомощное. Лопни ленточка изгрызанного льда, и мы останемся в глубине большого озера, и никому и в голову не придет нас там искать. Лошадь скакала бешено и уже не нуждалась в кнуте. Стал приближаться берег, и мы заметили, как по нему сбегался народ и о чем-то отчаянно жестикулировал. Скоро мы догадались, что это была речь о нас. Но лошадка все-таки вынесла, и когда мы подъехали к пологой гранитной скале, то оказалось, что лед уже оторвался сажени на полторы. Лошадка сделала неимоверный скачок, сани нырнули в воду, но уже копыта карабкались по скале, и сбежавшиеся люди подхватили. Собравшаяся толпа напала на нашего возницу, крича, что он знал о том, что путь через озеро уже был окончательно закрыт три дня тому назад. Какая-то побережная власть записывала имя возницы, а все прочие изумлялись, как удачно мы выбрались из угрожавшей гибели. Люди удивлялись нашему спокойствию, но ведь мы ничего другого и не могли придумать, как только положиться на быстроту финской лошадки. Среди разных пережитых опасностей крепко запомнилось это финское озеро» [131] .
Реставрация и археология
Став женой художника, Елена Ивановна с удовольствием погрузилась в широкий мир увлечений своего супруга, среди которых – помимо живописи и публицистики – были археология и коллекционирование картин старых мастеров и икон.
Как и многие художники, Николай Константинович был коллекционером, собирая старинные картины; большинство из купленных им картин нуждались в реставрации, чем он сам и занимался. Вскоре к этому занятию – реставрации старых картин – присоединилась Елена Ивановна и, похоже, серьезно увлеклась этим занятием. Иногда в процессе реставрации ей приходилось счищать слои позднейшей живописи, которой были «записаны» старинные картины, многие из которых оказывались настоящими шедеврами. Об этой стороне деятельности супруги Н.К. Рерих тоже оставил воспоминания: «Много незабываемых часов дало само нахождение картин. Со многими были связаны самые необычные эпизоды. Рубенс был найден в старинном переплете. Много радости доставила неожиданная находка Ван Орлея. Картина была с непонятной целью совершенно записана. Сверху был намазан какой-то отвратительный старик, и Е.И., которая сама любила очищать картины, была в большом восторге, когда из-под позднейшей мазни показалась голова отличной работы мастера» [132] . А вот еще одно воспоминание художника: «Много забот доставил “Гитарист” Ван Дейка. Просили за него порядочную цену, о которой мы еще не успели сговориться. Но Е.И. не дождалась окончания переговоров и начала чистить картину. Можете себе представить наше волнение, когда владелец картины пришел для окончательных переговоров. По счастью, все уладилось к обоюдному удовольствию» [133] .